Новый Мир ( № 5 2008)

“Представители Русской православной церкви и других конфессий отзываются о компьютерных играх по-разному. Иеромонах Серапион (Митько) сказал: „Любая страсть неполезна". Но при этом он считает, что „деятельность геймера может быть несовершенна так же, как любая деятельность в этом несовершенном мире"...”

Олег Павлов.Правопорядки. — “Индекс/Досье на цензуру”, 2007, № 27.

“В сущности, наше общество признало своей единственной ценностью деньги. <...> Свобода почти тотально воспринимается не как необходимость личной, гражданской, ответственности, возможность действовать на благо своей родины, связываясь своей личностью с обществом через любовь, благодарность, долг, — а как возможность для развлечений, эгоистическое стремление пренебрегать всем, из чего не извлекаешь собственной выгоды. Этому восстанию рабов, превращению их в собственников, не хватало только своего рода психологической и социальной сатисфакции, чтобы те, кто чувствовал себя рабами, могли бы теперь сами хоть кому-то дать почувствовать себя рабом”. Далее —о гастарбайтерах.

Олег Павлов.Лепота. — “Неволя”. Приложение к журналу “Индекс/Досье на цензуру”. 2007, № 14.

Рассказ. “О прибытии этого первого весеннего этапа долинский лагерь был предупрежден заранее. Готовилась принять чахотку санитарная зона. Готовилась и охрана. Ожидание этапа будто взбодрило солдат. То есть была и весна, и всякое такое настроение. Но этап — это этап. Весны ведь не надобно ждать, она сама приходит, от этого иногда и скучно бывает”.

Илья Переседов.Глоток пуха. — “Грани.ру”, 2008, 20 февраля.

“Этих слов, однажды услышанных в наушниках дешевого плеера, оказалось достаточно, чтобы нагнать на меня, подростка-девятиклассника, дичайший ужас. Аффект был настолько силен, что даже стало интересно — отчего так? Ответ лежал на поверхности — вся христианская культура построена на утверждении, что плоть бренна, а душа вечна, и вдруг оказывается, что может быть наоборот. Растерянный, я позвонил своей старшей знакомой — кандидату филологических наук. Та меня ободрила: „Ничего, у Бодлера еще не такое написано". Так я одновременно познакомился с творчеством Егора Летова и поэзией Бодлера”.

“В нашем поколении не слышать о Летове, не знать наизусть хотя бы пару его песен означало быть ненастоящим, отлученным от реальности миром формальных иллюзий”.