Новый Мир ( № 5 2009)

“Особое пространство для коррупции создавал декрет, национализировавший содержание банковских ячеек. В провинции эта процедура прошла довольно быстро. Алексис Бабин в своем дневнике от 7 декабря 1918 года сообщает: „Моя хозяйка присутствовала при составлении описи ее собственного сейфа. Ей удалось в продолжение этой процедуры стащить свои собственные золотые часы” (Дневник гражданской войны. Алексис Бабин в Саратове. — „Волга”, 1989, № 5. <...>). Совсем другое дело в столице — Москве. Здесь народу было побольше, и сам он побогаче. В декрете о национализации ячеек говорилось, что если содержание ячейки меньше какой-то суммы, то владелец может получить содержание ячейки назад. „Секретариат банка оказался завален прошениями на выдачу семейных реликвий. Тяжелые, мучительные сцены разыгрывались в секретариате. Разоренные, запуганные люди с раннего утра наполняли громадную приемную, справляясь о судьбе поданных ими прошений. Однако прошений было слишком много, а рассмотрение их происходило слишком медленно. Несчастные люди унижались и плакали, совали служащим взятки, что вызывало постоянные недоразумения, и, наконец, молча уходили, чтобы явиться на другой день” (Евгеньев. <...>). Ганецкий, который

к этому времени возглавлял банк, простых просителей не принимал, зато отношение к просьбам больших людей было совершенно иное. Если посетитель предоставлял письмо от Каменева, Зиновьева, Луначарского, Горького и других функционеров, содержание ячейки ему выдавалось без оценки стоимости. Постепенно это стало достоянием общественности и превратилось в неплохой бизнес. Люди были готовы отдать часть содержания собственной ячейки, чтобы хоть чего-нибудь себе вернуть. Особенно много ходатайств было от Луначарского”.

Андрей Столяров.Выбираю жизнь. — “Литературная газета”, 2009, № 6,

11 — 17 февраля.