Новый Мир ( № 6 2000)

«Сон о революции» — так называлось лимоновское предисловие к первой книге Цветкова — «ТНЕ». «После революции» — так озаглавлен последний рассказ в последнем сборнике Цветкова. Как следует из этого рассказа, оставшиеся в живых после революции «никогда не спали и, если видели приезжих спящими, считали это уродством, почти что трупным разложением». Но под конец все меняется. Умирает вождь. Новые поколения погружаются в дрему. Нужна новая революция? Нужна ли? И какая? Сон прошел, но, очнувшись от одного сна, не попадаем ли мы всего-навсего в другой? «Реальная жизнь начинается по ту сторону отчаяния», — говорил Сартр. По ту сторону экрана. Пока же есть эта сторона и есть молодой Алексей Цветков, склонившийся над клавиатурой. Безысходность. «Лу нажала всеми пальцами на десять кнопок сразу. Белый экран по-прежнему молчал и чего-то ждал от нее», — пишет Цветков. «Автоответчик пишет послания, CD поставлен на паузу…» — поется в песне, популярной у четырнадцатилетних девочек. Эти слова нужно было выбрать эпиграфом для вашей новой книги, Алексей.

Сергей ШАРГУНОВ.

Вавилонская арка С. Файбисович. Русские новые и неновые. Эссе о главном. М., «Новое литературное обозрение», 1999, 284 стр

«Сегодня [сталинская] арка „Большого стиля“ говорит с нами скорее о прошлом. Или давайте сойдемся на том, что как тогда, так и сейчас, она безразлична к настоящему: любое конкретное историческое (а не мифологическое) время не приживается в ней, и холодный арочный сквозняк перманентно выдувает нас в одном из двух противоположных направлений» — этот архитектурный образ как бы резюмирует книгу Семена Файбисовича «Русские новые и неновые». Монументальная арка 30-х годов воспринимается автором как мрачный символ отечественной истории XX века, воплощение тоталитарной мифологии, соединившей государственную мощь и «перманентный духовный порыв русской души», образ, длинная тень которого, кажется, достигает и нашего времени. И как арка является некоторой вехой, организующей путь, рубежом, маркирующим историю, так и книга подводит итоги века, итоги его последнего десятилетия.

«Новые и неновые» представляет собой внешне довольно пестрый сборник публицистических статей, эссе и рецензий, описывающих сегодняшнюю действительность. Темы текстов, соответственно, разнообразны — проблемы современного искусства, особенности мировоззрения, полемика с критиками, исторические и биографические описания. Статьи, будучи каждая самостоятельным произведением, собраны в четыре главы, рядом с названиями которых в скобках условно обозначена сквозная тема («художник и власть», «искусство и жизнь»). Подобная организация объединяет книгу, и она воспринимается как единое целое, словно коллаж или альбом зарисовок. Эти общие формулы, заявленные в названиях глав, а также явная привязка к конкретному историческому моменту, обозначенная в названии всей книги, позволяют рассматривать ее как своеобразное культурологическое исследование, попытку запечатлеть указанные аспекты современной российской жизни на рубеже веков, сравнить их с предыдущей историей и проанализировать возможные перспективы.

Действительно, кажется не случайным, что книга издана накануне круглой даты двухтысячного года: датированные девяносто четвертым — девяносто девятым годами, тексты как бы уже вышли из возраста злободневных журнальных статей, но еще слишком свежи для исторических свидетельств: выстраивая перед читателем картину прошедшего десятилетия и связывая этот период с советским прошлым, автор пытается таким образом восстановить распавшуюся «связь времен», а заодно вписать Россию — или по крайней мере Москву — в общемировое время, из которого она, похоже, выпала — ведь, например, эмоциональный накал празднования не круглого юбилея столицы был во много раз больше, чем все восторги и страхи, вызванные магией трех нулей и компьютерным Армагеддоном. Может показаться, что Москва параллельно общепринятому ведет свое собственное летоисчисление, как и положено Третьему Риму, — от основания города.

Именно анализу подобных странных проявлений коллективного сознания — мифов современности, которые, как считает автор, могут быть положены в основу новой идеологии, и посвящен этот сборник. Собственно, основной пафос книги — в демифологизации советского и постсоветского времени. Будучи человеком другого поколения — покинутого коммунизмом, я, конечно, не могу в полной мере оценить несомненность авторских выкладок (у меня и некая «арка большого стиля» ассоциируется не со сталинской постройкой, а с еще не осуществленным проектом реконструкции Гагаринской площади Ю. Платонова — гигантской аркой, обещающей перекрыть Ленинский проспект), да и всю книгу я воспринимаю скорее как версию реальности, впрочем, весьма увлекательную и, кажется, многое объясняющую.