Новый мир. № 6, 2003

Тут следует остановиться на невозможном, казалось бы, соединении индивидуализма и конформизма. Ничего невозможного в этом нет. Конформизм — это единообразие установок, опирающееся на некие универсальные принципы. Без наполнения субъективной прагматикой универсальные принципы оказываются пусты: любой универсализм неизбежно приводит человека к культу собственной личности (поскольку в пустыне абстрактного универсализма просто не на что больше опереться). И если изначально «философский эгоизм» противостоит универсализму, то «в быту» они смыкаются. На профанном уровне парадоксальность такой смычки сглажена — и вот уже ницшеанец Киплинг предстает в обличии христианского либерала (христианство, само будучи универсалистской системой, породило современный европейский «светский» универсализм), а сами христианские либералы с удовольствием твердят о правах личности. Хотя, если быть последовательным «философским эгоистом» (то есть ницшеанцем), то придется согласиться: культ собственной личности несовместим с идеей равноправия личностей: «Что принадлежит всем, то не принадлежит никому».

Однако эти «неувязочки», повторяю, на профанном уровне видны слабо — как и в целом внутренняя противоречивость любого универсализма.

За что мы не любим Америку? Нытье культур и война цивилизаций. Лет двадцать пять назад в советском прокате демонстрировался замечательный испанский фильм «Новые испанцы». Умер Франко, в Испании началась «перестройка», и простая мадридская страховая компания перешла в руки новых хозяев — американцев. Компания эта, надо сказать, мало чем отличалась от обычных советских контор: никто не работает, зарплаты низкие, все рассуждают об Америке как о «стране безграничных возможностей».

И вот являются реальные американцы, воплощение этих самых возможностей. Американцы прогоняют служащих компании через систему тестов — физических, психологических и интеллектуальных. Служащие проваливают практически все тесты… Кроме теста на интеллект, который вызывает у них недоумение: разве же это вопросы? А ответьте-ка вы, господа американцы, на наши вопросы. И суровая американская стерва, проводящая тестирование, не может ответить!

Представление об Америке как о «стране дураков», по идиотскому капризу судьбы ставшей главной мировой силой, как видите, имеет вовсе не российское происхождение. Но случайность — это всего лишь неосознанная необходимость: видимо, есть в американцах нечто, позволяющее им доминировать в мире. Помимо указанных «стандартных» качеств следует учесть и качества субъективные, тем более что выражение «американские качества» звучит столь же сомнительно, как «средняя температура по больнице». Помимо Америки «профанной» существует и Америка «элитарная» — о чем забывают многие «бытовые антиамериканисты». Виртуализация американской демократии произошла значительно раньше, чем виртуализация управления в нашей стране: с шестидесятых годов, когда своей доли в принятии политических решений стали требовать многочисленные общественные организации (часто — весьма нелепые), в США набирает обороты политический консалтинг. Хиллари Клинтон выразилась вполне откровенно — и здраво: «Любую политическую кампанию следует проводить точно так же, как предвыборную». Общественным организациям и обществу в целом «пудрят мозги» при помощи «гуманитарных технологий», реальные же решения принимаются «столпами общества» на основании экспертных разработок. А до расцвета «культуры сутяжничества» управление в США вообще не претендовало на особую открытость и прозрачность. Это значит, что своим положением Америка обязана не только объективным причинам, но и качествам управляющей элиты — как прежней, так и нынешней. «Страной дураков», таким образом, управляют отнюдь не дураки!

При этом повсеместный протест против американского доминирования коренится вовсе не в естественном сопротивлении любой страны превращению в чью-то имперскую провинцию. Протест этот скорее культурный. Можно сколько угодно говорить о достоинствах американского менеджмента; можно восхищаться (с критическими нотками в голосе) или, наоборот, возмущаться (про себя восхищаясь) «вашингтонским мирком», цитаделью мирового господства; можно признавать, что Америка в качестве «мирового жандарма» — это все-таки лучше, чем Китай или Россия в той же роли (по крайней мере для тех, над кем осуществляются «жандармские операции»). Но все эти соображения меркнут перед страхом американизации мира. Не американизации управления, не американизации экономики или политики, а именно — мира, повседневности. Политику и экономику американизирует «вашингтонский мирок», повседневность же американизируется Голливудом, создающим экспортный вариант «простого американца». Этого-то простого американца и боятся по большей части противники глобальной американизации. Мир чуть ли не с большей охотой готов стать китайским, немецким или русским.