Новый Мир ( № 6 2006)

А между тем если справедливо утверждение о том, что в каждом поэтическом творении, как в капле воды, отражается вся история национального стихотворства, то в детской поэзии можно увидеть квинтэссенцию национального поэтического сознания: стихи Миллера, Кудашевой, Чуковского, Маршака, Барто и многих других авторов сопровождают нас от „первой книжки” до „последних песен”. Стихотворения героев „Незнайки” могут быть рассмотрены как энциклопедический свод явлений, относящихся сразу к двум сферам культуры. Это демонстрация основных разновидностей детского стихового творчества и в то же время — своего рода краткая история русской детской поэзии XIX — XX веков, в которой вдобавок выявлены наиболее глубокие, фундаментальные черты этой области литературы. Вероятно, Цветик, Семицветик и уж тем более Незнайка были бы крайне удивлены тем, что их творчество укоренено в столь масштабном культурном контексте!..”

О реминисцентно-сатирической составляющей пишет в работе “Игра в сатиру, или Невероятные приключения безработных мексиканцев на Луне”Илья Кукулин.Оставим остроумные и квазиправдоподобные наблюдения над пересечениями Носова с Брэдбери и перейдем сразу к сатире: “…Если начать внимательно приглядываться к текстам романов о Незнайке, в них можно обнаружить образы и эпизоды, которые воспринимаются как своеобразные „семантические мины”, подрывающие структуру повествования. Так, в романе „Приключения Незнайки и его друзей” описано настоящее подслушивающее устройство — „бормотограф”: некий писатель тайком оставляет его в гостях и записывает происходящие там разговоры, чтобы — по уверениям Носова — перенести потом в свои романы, так как не имеет воображения, чтобы придумывать такие разговоры самому. Гости же, поняв, что забытый писателем чемоданчик все фиксирует, намеренно „наговаривают” в микрофон разнообразную чепуху. Всякий взрослый интеллигентный житель СССР <...> понимал,что именноописано в этом пассаже”.

Кукулин делает важнейший вывод:

“Парадоксальная и даже уникальная особенность произведений Носова — в том, что наращивание идеологичности в его произведениях происходило одновременно с нарастанием гротескности и элементов языковой игры, что подрывает „официально заявленную” концепцию обоих романов.

Вероятно, Носов по своему характеру не мог бы последовательно реализовать в произведении для детей какое бы то ни было идеологическое задание — просто потому, что слишком хорошо представлял себе своих читателей”.

Детей то есть.