Новый Мир ( № 6 2009)

Один из итоговых выводов Дж. Саттона особенно полезен для российского читателя: «Многие линии соловьевской мысли сходятся в утверждении необходимости практической, преобразовательной деятельности в мире человеческих дел». Автор не устает подчеркивать, что дело Соловьева напрямую выводит нас к сегодняшнему дню, к непосредственной моральной и социальной практике (в этом отношении небольшое, но ярко написанное Приложение — «Федор Достоевский и Владимир Соловьев» — очень уместно в книге, поскольку показывает, что императив «деятельной любви» достаточно укоренен в русской культуре). Рискну сказать, что сознание современного российского интеллектуала легко настраивается на теоретические медитации, но сопротивляется призывам перейти от мыслей и слов к делам. Возьмем в скобки вопрос, почему появился такой культурный синдром, но во всяком случае я бы рекомендовал обратить внимание на опыт английского автора по прочтению Соловьева как руководства к моральному действию.

Еще раз о том, что объединяет эти заморские, весьма разные по жанру, духу и стилю книги, написанные с любовью к России, но и с ревностью к научной истине. Обе они своим свежим взглядом провоцируют вопросы нашего читателя к самому себе: так ли уж много мы знаем о своей философии? А вдруг ее исследование только начинается?

Александр Доброхотов

[5]Известна русистам и ее следующая книга о «платонической традиции» в русской культуре XIX — XX веков, созданная в этом же ключе: Nethercott F. Russia’s Plato: Plato and the Platonic Tradition in Russian Education, Science, and Ideology (1840 — 1930). Burlington, «Ashgate», 2000.

[6]Не от Мандельштама ли также, с его формулой «идеальной встречи» в культуре, концепт «философской встречи» у Нэтеркотт?

 

КНИЖНАЯ ПОЛКА ДАНИЛЫ ДАВЫДОВА

+10

 

Йозеф Ратцингер(Папа Бенедикт XVI). Иисус из Назарета. Перевод с немецкого М. Кореневой. СПб., «Азбука-классика», 2009, 416 стр.