Новый Мир ( № 6 2010)

Среди прочего: “Но допустим, что ни болезнь, ни старость не кончались бы тем, чем они кончаются. То есть смертью. Предположим, что за ними следовала быметаморфоза. Да, самое обыкновенное превращение человека в обезьяну или жабу, змею или насекомого, птицу или рыбу, словом, в кого угодно (сообразно, скажем, наклонностям его характера). И допустим, далее, что процесс этот был бы, во-первых, естественным, а во-вторых, неизбежным. Что же, встает вопрос, согласились бы мы на подобные чудовищные с человеческой точки зрения превращения, если бы их от нас потребовала мать-природа? Да или нет? Но не согласиться значит попросту убить себя, потому что другого выхода просто нет... И почему-то думается с цинической долей достоверности, что мы позволили бы природе проделать над собой

любуюметаморфозу, при условии, что она мастерски это сделает. Мастерски означает в данном случае – абсолютно естественно и неотвратимо, то есть точно так, как (1)навязаны(2) нам болезнь, старость и смерть. <…> И если бы путь этот не оканчивался смертью, а вел к дальнейшим метаморфозам: от высших животных к низшим и далее к насекомым, а потом к растениям и в конце концов к неорганическому миру – всего лишь крайний и самый неблагоприятный случайреально

допускаемой буддистами реинкарнации! – что же!.. мы, очевидно, проделали бы и такой путь. Мы попросту привыкли бы к нему, как привыкаем совершать обычный наш (1)маршрут(2) – от рождения к смерти”.

Борис Кагарлицкий.Сектанты. – “Рабкор.ру”, 2010, 17 марта

.

“Некоторое время назад Александр Тарасов написал, что левого движения в России нет, а есть только отдельные личности, придерживающиеся левых взглядов. Сначала я с ним спорил, но по здравому размышлению склонен согласиться”.

“Наслаждение левых – говорить правильные слова о неправильном мире. Чем более неправильным с нашей точки зрения является мир, тем больше удовольствия мы получаем, критикуя его. А вот практические действия по изменению мира не могут доставить такого удовольствия”.

“Наши левые любят скучное кино и заумные книги, перегруженные философской лексикой и красивыми, непонятными терминами. Это язык посвященных. Такой язык очень хорош для закрытой касты, всячески заботящейся о самоограничении, о том, чтобы, не дай бог, не впустить в свою среду посторонних и новичков, не прошедших долгий и сложный процесс проверки и инициации”.

Максим Кантор.Диоген с погашенным фонарем. Могут ли “сложные люди” найти общий язык? – “Российская газета” (Федеральный выпуск), 2010, № 44, 4 марта.