Новый Мир ( № 6 2013)

Тут переселенсы с Бразилии и с Боливии. С Бразилии приехали, что там стало трудно. Ето были Бодуновы Лука и Димитрий, Черемнов Иона, Бочкарёв Антон с Ульяной, Снегирев Тимофей — друг, Степан Ревтов; с Боливии Павлов Игнатий, Вагнер Василий, Кузьмин Евгений, Черемнов Максим, Мурачев Селькя. С Боливии уехали, потому что государство старообрядцев обмануло. Оне разработали много земли, забили все рынки рисом, и всё местное население восстало против: «Гринги забили весь рынок, а чем жить?». Вообче в стране вечные непорядки, нищета, коррупция, перед выборами кандидаты посулили местному населению: «Не переживайте, мы грингов уроним». Так и сделали. Надавали нашим кредитов без всяких гарантияв и заставили подписаться друг за друга — обчим, связали всех. А на другой год тянули-тянули с кредитом и, когда стало совсем поздно, выдали кредиты. Хоть и посеяли, но урожай не взяли. Долг получился 4 000 000 долларов. Банок не стал ждать, забрал всю технику, некоторых посадили в тюрьму, многи разбежались хто куда — в США, в Канаду, в Аргентину. Русское посёльство хотело заплатить всем долг, но наши не захотели и долго потом расшитывались с банком. o:p/

У Павлова Игнатия получилось ишо несчастье с зятем Вагнером. Сэлый вагон грузу отправили с границы в Буенос-Айрес, и всё аргентинсы украли, оставили их нищими. Много было слёз, но что поделаешь. o:p/

Пришлось помогать, я занял им свой трактор, и оне на нём всю землю приготовили, и Бочкарёву Антону с Ульяной также. Игнатий вскоре выкрутился, написал своёму родству в США о своим несчастье, и ему выслали  50 000 долларов. У него жена Федосья выпиваха, два сына, Варнавка и  Иринейка, три дочери маленьки и три взамужем. o:p/

А Степан етот год помогал Ионе Черемнову. Люди просют — надо помогать. o:p/

Игнатий показал себя скромным, набожным, ну куда лучше, все мы его шшитали почти за бога. Я давай говорить Степану: o:p/

— Степан, ты неграмотный, пускай стаёт Игнатий на твоё место. o:p/

— Ну чё, пускай, я всё равно безграмотный. o:p/

Стали просить Игнатия все вместе. Жена Федосья сказала: o:p/

— Вы его не просите, он вас всех разгонит. o:p/

Мы все рассмеялись, один Лука Бодунов внимание взял и сказал: o:p/

— Да, у нас худенькяй [14] наставник, да он нам знакомый, а просим хорошего, но он нам незнакомый. o:p/

Нихто на ето внимание не взял, и все дружно просили Игнатия. Он стал, помощника попросили Ревтова Степана Карповича, племянника дяди Федоса, третяй помощник — брат Степан, уставшиком поставили меня, вторым Максима, головшиком Иона. Стали молиться весело, красиво, все старались, всё шло чинно, все были довольны. o:p/

Постепенно Игнатий стал порядки ставить строже и строже, нихто не возражал, хотя и некоторы и были недовольны. Как-то раз отмолились, Игнатий говорит: o:p/

— Слушайте, братия, у нас здесь есть некоторы, знаются с Шарыповыми, а оне поморсы. В США было постановлёно, что с ними не знаться: так как оне не признают святыню — святую воду, на распятии не признают Святаго Духа, то за ето признаём их за еретиков. С ними не знаться, не кушать, в гости не ездить, за них не отдавать, у них не брать, а хто переступит, таких не хоронить, за них милостину не подавать и не молиться. o:p/

Мы со Степаном и тятя говорим: o:p/

— У нас там родство. o:p/

Он: o:p/

— Пускай родство. Не будете знаться — поскорея перейдут. o:p/

Нам не понравилось, но мы промолчали. Что поделаешь, собор есть собор, надо покоряться. o:p/

Вскоре Игнатий обратился в собор в США, попросил помощь — построить моленну. Там собрали 8000 долларов, послали. Они с Ионой купили дешёва дерева тополёва на 4000 долларов и построили моленну. Никому не сказали, остальные деньги прикарманили. На 8000 долларов можно было хорошую кирпичну моленну построить. Моленну построили у кума Евгена, так как ето место боле в центре. o:p/

Постепенно оне создали свою кучкю и давай диктовать — что хотели, то и творили. Ето были Игнатий Павлов, Иона Черемнов, Ульяна Бочкарёва, Василий Вагнер, Степан Ревтов, но не Степан, а Таисья. Остальной народ всё терпел. Как-то раз отмолились, Игнатий Ревтов поднялся на Димитрия Бодунова и закричал: o:p/

— Уберите магнитофоны, а то отлучим! o:p/

Димитрий отвечает: o:p/

— У нас их нету. Может, имеют тайно, но мы ничего не знаем. Оне теперь больши стали и не слушают. o:p/

Игнатий как закричит: o:p/

— Какой ты отец! Продай ети магнитофоны да купи себе штаны. —  В подсмешку. o:p/

o:p   /o:p

6 o:p/

o:p   /o:p

Наш Григорий с бедной Сандрой жил плохо, пьянствовал, избивал её, жил беззаконно, никого не слушал. Было у них две дочери, Полькя да Каринка, и она третьим ходила. Нам всегда было её жалко: добрая женчина, безответна, и была не против жить в христианстве. Но мы всегда говорили со Степаном: o:p/

— Сандра-то чё, Гришу перво надо обратить в христианство. o:p/

Но мама и Евдокея настаивали: o:p/

— Его надо женить на русской, тогда он будет жить по закону. o:p/

Мы были против: o:p/

— Судьба быват от Бога одна, и он сам её выбрал, и чем она не женчина? o:p/