Новый Мир ( № 7 2006)

— Надо, — сказал я и чуть не заплакал.

Через минуту я снова вошел в кабинет директора, где меня ждала тройка во главе с Мастером.

— Я согласен, — выдавил я с порога. — Но при одном условии.

— При каком условии? — вскинулся Товстоногов, не любивший, когдаемуставят условия.

— Георгий Александрович, вы знаете мою главную проблему — я не тарифицированный режиссер, не имею режиссерского образования. После премьеры, пожалуйста, помогите мне с тарификацией.

Это был отвратительный торг. Но Гога и глазом не моргнул.

— Нет проблем, — кивнул он.

На этом разговор закончился. Я сдался на милость победителя.

Погода в тот день в Ленинграде была как по заказу — пресквернейшая.

А начиналось все очень хорошо.

В августе 1972 года, войдя в городе Кисловодске в гостиничный лифт, я ударился о живот Георгия Александровича Товстоногова. Вот так встреча!..

Надо сказать, дела мои в то время шли хуже некуда. После закрытия студии “Наш дом” в декабре 1969-го я долгое время был безработным, слыл “антисоветчиком”, имя мое стояло в “черном списке” и было запрещено к упоминанию — в общем, мне, как говорили тогда, “на всех этажах перекрыли кислород”.

Все это сделал некто Владимир Николаевич Ягодкин. Это он, будучи секретарем парткома МГУ, дал приказ о ликвидации студии “Наш дом” — и нас действительно “ликвидировали” в одночасье. Так ставили к стенке в суровые революционные времена, вот и сейчас совершили нечто подобное.

Во всяком случае, наша кровь пролилась. Мы хоть и остались живы после двенадцатилетнего (с 1958 года) успешного существования, но судьбы многих студийцев были исковерканы, каждый стал пробиваться в одиночку, дело, которому мы посвятили молодость, то есть треть жизни, и какой?.. — самой лучшей, счастливой, самой одухотворенной, — оказалось уничтоженным, зарытым в песок.

Зато Ягодкин процветал. Уже через месяц буквально он скакнул в должность секретаря Московского горкома партии. И не просто секретаря, а секретаря по пропаганде и агитации, то есть сделался вторым человеком в Москве после Гришина. Тут уж и до Политбюро оставался шажок-другой.