Новый Мир ( № 7 2008)

В семидесятые годы прошлого века, читая книгу Артюра Рембо, вышедшую в серии “Литературные памятники”, в примечаниях я обнаружил перевод стихотворения “Париж заселяется вновь”. Наверное, этот перевод не соответствовал переводческим канонам, но русское стихотворение меня поразило. Этот перевод был выполнен Багрицким и Штейнбергом. О том, кто такой Рембо, я уже знал, поэзию Багрицкого я читал, хотя и не слишком-то жаловал, а вот имя Штейнберга встретил впервые. Но его причастности к одному из моих самых любимых стихотворений было достаточно, чтобы я это имя запомнил. Попадалось оно мне не часто, и обычно Штейнберг выступал не как поэт, а как автор переводов, в частности Мильтонова “Потерянного рая”.

Много лет спустя я наконец взял в руки капитальный том стихов Штейнберга. Я понимаю, что гордиться нечем, и стихи Штейнберга давно и многократно изданы, но, увы, я ленив и нелюбопытен.

В книге Штейнберга я нашел стихотворение, которое так напомнило мне памятный перевод из Рембо. Это — “Могила неизвестного солдата” (1932).

Меня положили на площадь Звезды,

Средь гулких клоак, что полны тишиною;

Прорыли каналы для сточной воды

И газовый светоч зажгли надо мною.

И дальше, с той же свежестью и силой удара:

Обрубок войны, я коплю и храню

Те шрамы, что не зарубцуются навек,

Ухватки солдата, привычку к огню,

Растерзанных мышц производственный навык.

В книге “Вторая дорога” стихи расположены в порядке, близком к хронологическому, в первой части, озаглавленной “Вечный возраст”, собраны стихи конца

20 — 30-х годов. В них много резкости и свободы. Это — собранная свобода, организованная жесткой ритмикой и строфикой, снабженная точной рифмой. Смысл в этих стихах сфокусирован как лазерный луч. Они близки мне так же, как и памятный с юности перевод. Интересно, знал ли стихотворение Штейнберга Мандельштам, когда писал “Стихи о неизвестном солдате”.

 

Ефим Бершин. Маски духа. Нижний Новгород, “ДЕКОМ”, 2007, 188 стр. (“Имена”).

Это единственная прозаическая книга в моей “Полке”. Но это странная проза. Это еще один шаг от того стихового посыла, который есть и в книге Осповата, и в поэме Кибирова. И еще одно подтверждение того, как трудно провести границу между поэзией и прозой. Может быть, и нет ее вовсе? А есть только направление движения или даже направление взгляда.