Новый Мир ( № 7 2008)

На сцене маленький, но жилистый, крепко сбитый Копейкин — ни дать ни взять храбрый капитан Тушин из “Войны и мира”. Когда он рассказывает зрителю о своей доблести на войне 1812 года, он с радостной готовностью показывает нам, как пожертвовал Родине и победе свои руку и ногу (на руку надевает кожаную перчатку). Так, словно был готов к этому шагу всю свою сознательную жизнь и даже расстроился бы, если бы война не изувечила его в подтверждение его геройства. Отнятые рука и нога — это норма для солдата. Быть на войне и не пострадать за Родину — стыдно. Трибунцев играет калеку, который видит в своей изувеченности только следствие долга, отданного своей стране, и не видит ничего печального или постыдного в своем положении.

Он склонен думать, что долг перед государством платежом красен. Он исполнен надежд на государство, на царя-батюшку, как на Господа Бога. Копейкин Тимофея Трибунцева — это стихийная добродетель, христолюбивый воин, хоть и без единого церковного слова. В этом народном прямодушном персонаже, кудрявом и рябом, заложено как вертикаль, как центровина его добродетельнейшее представление о справедливости. Народ должен жизни не щадить за царя и отечество, отечество должно по мере сил помогать страдающим. Ни тени сомнения, ни червоточины лукавства. Цельный, прямой оловянный солдатик, ненавязчиво напоминающий бюрократической системе о ее обязанностях, становится бельмом на глазу бюрократического благополучия.

Режиссер Алексей Дубровский окружает своего героя рукотворными деревянными игрушками — корабликом, птичкой, другими резными изяществами. Это, с одной стороны, мир сдержанного народного представления о красоте, с другой — материал, из которого изготовлены протезы для горемычного инвалида, в-третьих, традиционный промысел для сидячих больных — вырезать игрушки для детишек. Теплый, золотистый мир деревянного теса окружает инвалида, но и сковывает его, одеревеняет волю.

Тимофей Трибунцев с его вечной блаженной улыбочкой все время демонстрирует свою готовность жить, полноценно и с пользой для общества. Готовность жить невзирая на ущербность и без вечной печали на лице: дескать, извините, что

живу. Нет, этот Копейкин, этот народный герой, еще полон жизнетворных соков кипучей деятельности.