Новый Мир ( № 7 2008)

Пока Ольга воюет за чистоту, Пауль с отчимом в дешевом фургончике отправляются на Восток, к диким туземцам, везя с собой автоматы, торгующие разноцветной жвачкой, и еще какой-то черный, похожий на гроб автомат — видимо, однорукий бандит устаревшей конструкции. Мир, в который они попадают, — мир серых бетонных многоэтажек, темных, обшарпанных улиц, пустырей, по которым заметает поземка, — какая-то странная смесь оседлости и кочевья. Вспоминается Чаадаев: “В домах наших мы будто бы на постое <…> в городах мы похожи на кочевников, мы хуже кочевников, пасущих стада в наших степях, ибо они более привязаны к своим пустыням, нежели мы к нашим городам”. Апофеоз этого городского кочевья — сцена в словацком цыганском таборе, который представляет собой целый квартал хрущоб с выбитыми окнами, сорванными дверьми и грандиозной помойкой вокруг. Этот муравейник под завязку населен брутальными мужиками, горластыми детьми и продажными женщинами. И героям едва удается унести ноги из этого колоритного ада, откупаясь от толпы цыганских ребятишек пригоршнями жвачки, разбрасываемой из задней двери фургона. Да и сами Пауль с отчимом, попав на Восток, поневоле делаются кочевниками: спят в машине, едят в машине, справляют нужду около колеса… Зайти в кабачок с липкими клеенками на столах, где можно выпить в тепле кружку пива и погуторить с ласковыми местными женщинами, — уже счастье.

Но главное счастье — в конце пути.

Отель “Интурист” в Ужгороде, былая советская убогая роскошь: немыслимые оранжевые покрывала, сломанный телевизор в стенном шкафу… Гешефт завершен, деньги в сумочке-кобуре, ремнями пристегнутой к телу. Теперь — напиться, потрахаться и оттянуться. Сначала Пауль и отчим кадрят украинскую красавицу, которая ни бельмеса не понимает по-немецки: она доверчиво улыбается любезностям иностранцев, а они в этот момент обсуждают ее сиськи и “щель”. Потом Пауль остается кутить и сорить деньгами в баре (верх роскоши — несчетное число выпитых

бутылок пива “Стелла Артуа” на пустых столах), а отчим оттягивается по-своему. Сцена с дрожащей от холода и унижения начинающей проституткой выглядит,