Новый Мир ( № 7 2009)

И не только критики, но и братья-писатели.

В. Каверин, будущий автор “Двух капитанов”, в числе иных обозначивший свою критическую по отношению к Леонову позицию, сетовал: “Он подошел с готовыми представлениями к изображению людей науки <…>. Несмотря на внешнюю точность, научный материал романа лишен той своеобразной конкретности, которая могла бы заинтересовать читателя и которая составляет всю силу этого материала. Мне кажется, что некоторое равнодушие автора к тому, чем занят его главный герой, передается в этой книге и читателю”.

Характерно, что читателей тоже спросили, как, мол, им книжка Леонова. В те месяцы рабочим одного из заводов раздали несколько книг: “Мои университеты” Горького, “Поднятую целину” Шолохова, “Скутаревского” Леонова, “Железный поток” Серафимовича и еще несколько менее знаменитых сочинений…

Как ни удивительно, рабочие книгу Леонова восприняли с интересом: по крайней мере по числу благоприятных отзывов Леонов, наряду с Горьким и Шолоховым, лидировал.

“Читатели отмечают „трудность” книги, хотячувствуютее значительность”, — отчитывались по этому поводу в прессе.

Были, конечно, и такие отзывы рабочих: “Книга написана похвально, но я просил бы автора писать попроще, иногда бывает непонятно, что он хотел сказать, а гадать неохота (например: фагот, скерцо, космос, антреприза)”.

Или: “…книга мне понравилась своею правдивостью, но много я над нею попотел!”

Или: “Сначала читать трудно, но, как привыкнешь кавторским штукам,— ничего, нравится”.

А вот отзыв квалифицированного рабочего: “Книга значительна тем, что она заставляет думать о многом, не имеющем прямой связи с темой книги. Книга рождает бодрые мысли. Достоинство книги в том, что онаставит проблему,недостаток ее — в том, что она ставитслишком много проблем”.

Сдается, что в конечном итоге Леонов предпочел бы квалифицированного рабочего читателя читателю нерабочему и политически ангажированному до изжоги.

Любопытно опять же, что в одной из первых английских рецензий на перевод “Скутаревского” рецензент Артур Руль говорит словно бы образованный рабочий с московского завода: “Леонов сложен; его довольно трудно читать, как мне кажется, местами он раздражает своим „натур-лиризмом”, своей настойчивостью, с которой он одушевляет неодушевленные предметы, своим слишком тщательным антропоморфизмом. Но в этой книге есть красота и сила, и если у вас есть терпение для того, чтобы пробраться чрез эту серую тундру слов, то вы почувствуете здесь волнующий дух революции”.