Новый Мир ( № 7 2012)

льном слов своих, как полотенцем,

утри и обмотай слегка.

 

 

*

Тамразян Рачья — поэт, переводчик, доктор филологии. Родился в 1953 году. Окончил филфак Ереванского университета. Был директором издательства «Наири», министром информации Армении. С 2008 года — директор Института древних рукописей. Автор книг стихов «Новое летосчисление», «Веселая наука», «Парафразы» и др. В переводе Р. Тамразяна вышли книги Маяковского, Пастернака, Есенина. Лауреат нескольких литературных премий.

 

Рачья Тамразян

 

*      *

    *

 

…Под словами, сокрыт от собратий,

человек шевелится едва,

и звучат, будто лепет дитяти,

речь его и простые слова.

 

И они набухают неслышно

и колеблются, как на плаву.

В этом шатком домишке без крыши

я давно и привычно живу.

 

Пряжа речи течет к незнакомой

одинокой обители бед,

и, стремниною жизни влекомый,

я повсюду ищу ее след.

 

И встает из-под слов без уловок

человек, точно сбросивший кладь.

«Сколько лет мы с тобою бок о бок,

но не знаю я, как тебя звать».

 

И чтоб не задохнуться, как в дыме,

не накликать несчастий на нас,

мне придется наречь ему имя

и напомнить свое, и не раз.

 

И ушедших напомнить. Ушли вы

друг за другом, и вас не вернуть,

но лишь теми слова наши живы,

кто ушел, а не умер отнюдь.

 

Их укрыло завесою речи,

жизнь живых им уже не сродни,

но хотя мы от них и далече,

из-под слов этих дышат они.

 

 

Вопрошение

 

1

 

…и бывает, от кошмарных грез

пробуждаешься, лишь в бездну рушась,

и тебя преследует вопрос,

и тоска, и несказанный ужас:

 

«В чем она, загадка бытия?

И твои животные инстинкты,

существо твое перекроя,

изменились ли?» И, в стаю сбиты, —

 

сонмы зверовидных в вышине,

и, судьбу людей собой означа,

бродят с нами, будто бы во сне,

конская тоска и боль собачья.

 

 

2

 

Неспроста ты различаешь вдруг

и отнюдь не спьяну или сдуру

в звере — человеческий испуг,

в человеке — зверскую натуру.

 

Эту связь вовеки не порвешь,

и вполне возможно, что в итоге

перед Богом мы одно и то ж,

оттого-то и едины в Боге.

 

И загадка разлетелась в прах,

и разгадка не сокрыта в тайнах,

и в людских глазах — животный страх,

а в глазах зверей, таких кристальных,

 

ты читаешь боль сто раз на дню

и безмолвную тоску-кручину,

и опять попал ты в западню

и охвачен страхом беспричинно,

 

зароненным космосом в тебя,

и постичь мы не способны, где же,

рубежи слиянья затопя

и плодами будущими брезжа,

 

воды жизни, воды смерти льют,

их не разделить, их путь урочен,

и твой ужас неизбывно лют;

это так, но для себя ты, впрочем,

 

отыскал родимое, свое —

новую загадку, новый морок:

— Надобно всегда жалеть зверье,

ибо жизни тот и этот дорог,

 

человек и зверь, и в том твой дар,