Новый Мир ( № 7 2012)

Нечисть неизменно привлекает людей творческих. Наиль Измайлов написал роман, в котором четырнадцатилетний школьник Наиль Измайлов (это не ошибка, а сознательное совпадение с псевдонимом автора, настоящее имя которого — Шамиль Идиатуллин[2]) пытается избавить родителей от вселившегося в них монстра-убыра, а заодно спасти себя и восьмилетнюю сестренку Дилю. Ну и всех остальных.

Книга вышла в свет уже с хвалебными отзывами на обложке. Нередкая нынче практика, хотя роман далек от совершенства и вряд ли войдет в список литературных удач, допустим, десятилетия. Тут вполне можно согласиться с Галиной Юзефович: «Роман словно бы разламывается пополам: в первой части — страшно и здорово, во второй — скучно и муторно. Похоже, ближе к концу автор и сам устает от своего повествования — многие сюжетные линии у него обрываются, любовно разложенные перед читателем ключи не подходят ни к одной двери, а последовательность событий становится произвольной и необъяснимой»[3]. Вопросы вызывает и степень условности романа — даже в фантастическом произведении тот факт, что герои не смогли найти в полузаброшенной деревне никакой еды, вызывает легкое недоумение.

Тем не менее произведение уже вошло в лонг-листы «Нацбеста» и «Большой книги», а заодно — в шорт-лист премии «Книгуру» (лучшие книги для подростков). Примечательная востребованность, да и широта спектра примечательна.

Действительно, у этого текста есть по крайней мере одно — несомненное для хоррора — достоинство. Автору превосходно удается генерировать ужас, особенно в первой — вводной — части романа. Оно и понятно: страшнее нет, чем когда в демонов превращаются близкие люди, хуже того — родители. «Мама не шелохнулась, а через несколько секунд пришла в движение. Да еще какое. Она плавно развела руки в стороны, растопырила и снова собрала в острые клювы пальцы — очень длинные  и худые, никогда не обращал внимания, — и, сломавшись в пояснице, стала плавно наклоняться над кроватью». «Папа быстро облизнулся — я вздрогнул, потому что язык был синий какой-то и сухой и мог либо коросту с губ содрать, либо сам ею оцарапаться, — перекосил лицо и закивал, улыбаясь все шире».

Однако, судя по премиальным спискам, этим дело вряд ли ограничивается.

Думается, очевидное внимание к роману можно объяснить тем, что Измайлов поймал сразу две выигрышные тенденции.