Новый мир. № 8, 2002

«<…> происходящие в настоящее время события есть не что иное, как „вертикальное“, диахронное столкновение цивилизаций. Иначе говоря, происходит столкновение современного мира не с теми культурами, которые хорошо нам известны и существуют на планете в проявленном виде, но с некой тенью, призраком цивилизации, нависающей из будущего».

Андрей Немзер. Заметка для полосы «На рынке». Издательство «Ад маргинем» запустило новый продукт. — «Время новостей», 2002, № 82, 13 мая

«Читая [Владимира] Сорокина, „умник“ формально отрекается от своей „элитарности“ (в „цивилизованном мире“ дебиловатость давно почитается высшим интеллектуальным шиком), а образованец ощущает себя „продвинутым“…»

«Ну вот Сорокин и подвел итог своему творчеству. Написал главную книгу своей жизни [роман „Лед“]. Отжал из текста все стилистические заимствования, весь советский новояз, все достоевские рыдания. Избавился, насколько смог, от кала. Сполоснул, высушил на солнце, разгладил. Что осталось? Немного, — считает Остап Кармоди („Газета. Ru“, 2002, 29 марта ). — <…> Обнаружилось, если подвести итог, совершенное мастерство и полное отсутствие фантазии. Великий ремесленник, никакой творец».

«Осталось выяснить только — зачем? <…> Стандартный метод, стандартные темы, стандартный сюжет, стандартные приемы, не по-сорокински убогий бедный скучный язык… <…> Типа теперь такой крутой и признанный, что можно гнать, как Ахматова какая, любую пургу, потому что все равно купят?» — язвит Денис Яцутко в сетевом литературном журнале «Топос»

Ср.: «Новая вещь под названием „Лед“ — основательный аргумент в пользу того, что теперешний Сорокин способен писать занимательно, просто, прозрачно и тривиально <…>», — считает Дмитрий Ольшанский («Время MN», 2002, № 57, 2 апреля ).

«Мир „Льда“ в отличие от ранних, подчеркнуто концептуалистских романов — мир уже победившей энтропии, торжествующего „гнилого бридо“», — пишет Кирилл Куталов-Постолль («Ex libris НГ», 2002, № 13, 11 апреля).

«Кажется, именно сейчас Владимир Сорокин написал свою лучшую на сегодняшний день книгу, наиболее цельную, точную, смешную, именно что сорокинскую, — считает Дмитрий Бавильский („Русский Журнал“ ). — <…> Поразительно, как Владимиру Сорокину удается так по ветру держать нос: сегодня обществу, как никогда, необходим образ положительного героя, пропаганда правильного образа жизни, наконец, светлая идея, которая могла бы замотивировать наших растерянных современников на всяческие разнообразные трудовые и творческие свершения».

«„Лед“ — это первый для меня роман, где на первом месте не форма, а содержание, — говорит Владимир Сорокин („Грани. Ru“ ). — <…> Можно сказать, что „Лед“ — это реакция на разочарование в современном интеллектуализме».

«Я попрощался с концептуализмом, — говорит Владимир Сорокин в интервью журналу „Итоги“ (2002, № 11 ). — <…> Но можно сказать, что в целом роман [„Лед“] ницшеанский». А также: «<…> я лишний раз убедился, что телевидение — это мясорубка, превращающая людей в фарш. <…> Но господство визуальных практик сходит на нет. Я думаю, что литературу рано хоронить, и жду в ней новых прорывов в ближайшие годы».

«Крест я ношу», — говорит Владимир Сорокин в интервью журналу «Огонек» (2002, № 17, апрель).

Виктор Никитин. Рассказы. Предисловие Олега Павлова. — «Подъем», Воронеж, 2001, № 12.

Воронежская проза. Городская.

Вадим Нифонтов. 1788 [год]. — «Русскiй Удодъ». Вестник консервативного авангарда. № 15 (2002, январь)

«Вообще, в новом мире становится весьма актуален малопонятный нынешнему читателю „Замок“ Кафки. Советую это сумбурное произведение перечитать с точки зрения „описания нового мирового порядка“. Государства-замки будут угрюмо нависать над разоренными деревнями, выставив в глухую темноту свои сверхмощные суперорудия».