Новый Мир ( № 8 2004)

Оптимист Немзер, все еще надеющийся, что формула “перемена участи” обретает иной — счастливый — смысл, прерывает цитату из Чупринина, потому что явно не хочет тиражировать горькое признание критика: “А мы живем сегодня в нулевые годы. И я, признаться, временами впадаю в бессильное отчаяние. Литература, когда я тридцать лет тому назад начал ею заниматься, была одним из главных дел в стране, нынче же она...Была вся кровь вся непримиримость, а стала псякрев, стала всетерпимость... (О. Мандельштам)”.

Сильно умел припечатать Осип Эмильевич. Сильно высказался и Сергей Иванович. Одного не могу понять: почему в моих рассуждениях о сумерках литературы Чупринин видит косвенную подготовку фона “для воссияния „Господина Гексогена”” (“После драки”), если сам выносит литературе куда менее утешительный и куда более злой приговор?

Книгу Ивановой открывает весьма нетрадиционное посвящение — “Неутомимым славистам Европы и США — тем, кому всегда интересно, что происходит в современной российской словесности и что об этом думают литературные критики”. Можно увидеть в этом посвящении элемент скрытого упрека отечественной публике. Но есть и еще один аспект. Прилежный участник многочисленных славистских конгрессов, конференций, симпозиумов, Наталья Иванова в своей критической деятельности во многом ориентирована не только на то, как статью прочтутздесь,но и на то, как она будет выглядетьтам,возможно, в качестве доклада. Рассказ об одном из таких докладов вкупе с фрагментами других выступлений лег в основу едва ли не самой остроумной статьи сборника “Почему Россия выбрала Путина. (Феномен Александры Марининой)”. Парижский институт славяноведения задумал устроить конференцию по Марининой. Почему бы нет? Однако ужасающая серьезность, с какой отнеслись к предмету конференции слависты разных стран, становится предметом усмешки автора, не без чувства превосходства рассказывающего, как ей случилось взорвать чинный ход обсуждения. Стоило только предложить наивному славистскому сообществу темпераментный и беспощадный анализ семейной саги “Тот, кто знает” с ее полемическими выпадами против “бесплодной” элитарной культуры и оправданием “деятельности КГБ — ФСБ как силы, организующей позитивные сдвиги в обществе”. “Главная героиня саги, „комсомолка, активистка и сексот” — это для автора плодоносящее и кормящее <...> положительное начало”, — припечатывает Иванова.