Новый Мир ( № 8 2004)

“<…> тортометание (равно как и его пропаганда) — дело очень гадкое, и, страшно сказать, даже Билла Гейтса, украшенного сливочным кремом, — и того жалко.Must die— и тем не менее. Гадкое — потому что это всего лишь смягченный вариант классической орвелловской формулы о сапоге, попирающем лицо человека, как символе и сути тоталитаризма. Да, конечно, кованый сапог на разбитом лице — это не то что больно, это для здоровья и жизни опасно, а кремовый торт на лице — это и не больно, и для здоровья никакой угрозы нет. Но ведь Орвелл имел в виду не только физическую боль, но еще и беспредельное унижение, еще и растоптанное достоинство. И тортометание — эта любимая левая забава — в смысле унижения и растаптывания стоит на той же линии. То же Министерство Любви, но только безболезненное. Идеология же левого хамства в том, что если буржуазным свиньям не причинено физического вреда (хотя акция [нацболов] в Большом была на грани), то и говорить вообще не о чем. „Только то, говорят, и действительно, что для нашего тела чувствительно”, а уважать чужое достоинство — это о чем вы? (правда, в этом случае вряд ли стоит так обижаться на встречную рекомендацию: „И для этих людей, государь Пантелей, палки ты не жалей суковатыя”)”.

Алена Солнцева.Земельная собственность русских литераторов: Пушкин, Толстой, Островский. — “Отечественные записки”, 2004, № 1.

Как они хозяйствовали.

Состояться как человеку.Беседовал Александр Вознесенский. — “НГ Ex libris”, 2004, № 18, 20 мая.

ГоворитСергей Чернышев,автор книги “Россия. Собственность. Идея” (М., “РОССПЭН”, 2004): “Россия — для меня это имя, по которому я к ней [России] обращаюсь. В нем же и ответ на вопрос: „Мальчик, ты чей?” Я — русский. Я принадлежу России. Но в каком-то смысле это вещь обоюдная. Если я ее собственность — то и она моя. Если же отвечать на вопрос, чьей именно собственностью я являюсь в России, то, видимо, все-таки не корпорации „ЛУКОЙЛ” и даже не Агропрома, а, философски выражаясь, некоего субъекта. Этот-то субъект может быть обозначен как раз словами „русская идея”. Но русская идея — часть общечеловеческой. А общечеловеческая идея родом из того мира, откуда все идеи... Это, если цитировать Владимира Соловьева, то, что Бог о нас думает в вечности, а не то, что мы о себе думаем во времени”.

Евгений Степанов.Фрагменты из книги “Поэты-пророки”. — “Футурум АРТ”, 2004, № 5.

Рубцов. Волошин. Цой. Нострадамус.

Яков Тестелец.“Пикник на обочине”. — “Фома”. Православный журнал. 2004, № 2 (19).