Новый Мир ( № 8 2006)

Такой знакомый, бархатистый, благородных оттенков голос услышали мы снова… Иногда пропадали отдельные слова, изредка голос казался невнятным. Но это был живой голос Маяковского с его великолепными переходами от пафоса к иронии, с его убедительной простотой и покоряющей искренностью.

— Это чудо… — громко сказал Николай Николаевич Асеев”5.

Поскольку записей голоса Велимира Хлебникова не существует, Шилов включил в эту композицию публичное воспоминание переводчицы и приятельницы поэта Риты Яковлевны Райт-Ковалевой (рассказывающей в том числе и об авторской манере чтения В. Х.) и — чтение стихов Хлебникова профессором Романом Якобсоном (запись сделана в 1954 году, в Гарварде) и поэтом Семеном Кирсановым (1963). Получилось полноценное приношение памяти Председателя земного шара — от более чем неслучайных людей.

Мемуарную часть — вслед за Корнеем Чуковским и Ритой Райт-Ковалевой — на этом CD завершает Лидия Либединская. Я пишу эти слова именно в тот день, когда литературная Москва прощается с ней — автором книги “Зеленая лампа”, дочерью поэтессы Татьяны Вечёрки, родственницей Льва Толстого, легендарнойсвидетельницеймногого и многих. Светлая ей память.

В звучащем альманахе она любовно рассказывает (ЦДЛ, 1983) о своей многолетней дружбе с “рожком российского футуризма” — Алексеем Крученых, которого она много лет опекала, устраивая ему ежегодные дни рождения в своей квартире.

“Несмотря на свою репутацию бешеного футуриста и новатора, в личной жизни Крученых обнаруживал большую душевную нежность и человечность”, — вспоминал об этом ниспровергателе композитор Артур Лурье.

Шесть аудиотреков авторского чтения Алексея Крученых сделаны на квартире Лили Брик в 1951 году. Алексею Елисеевичу было тогда 65 лет. Он любил читать на завтраках в свою честь; и тут тогдашний муж Л. Брик Василий Абгарович Катанян обязательно включал свой знаменитый катушечный магнитофон на запись.

Вот это футуризм в чистом виде! Лучше, как говорится, один раз услышать.

…Мне трудно судить, что осталось в интонации бывшего авиатора-футуриста (он, кажется, и самолетики рисовал себе в оны годы на обрамленном рыжими волосами лбу) — Василия Васильевича Каменского. По-моему, почти ничего. Ну, может, когда он выдает свое знаменитое из поэмы “Степан Разин”, то, что он в свое время читал и молодому Маяковскому, и Бурлюку, и Хлебникову:

Сарынь на кичку!

Ядреный лапоть

пошел шататься по берегам…