Новый Мир ( № 8 2006)

Некий коллектив авторов бережно написал на основе исходного романа двенадцатисерийный сценарий, читать который без слез и рыданий было невозможно: ни секунды передышки, сплошные выстрелы, заговоры и погони.Все ровно как в книге,но только возведено в двенадцатую степень! Получив сценарий, неосторожные продюсеры взвыли. Эти более-менее трезвые продюсеры понимали, что снять вменяемое кино на основе подобного буквализма нельзя. Продюсеры предложили все двенадцать серий радикально переписать.

Помнится, я вслух предположил, что в сценарии не хватает элементарного бытового мяса: родителей и жен, любовниц и детей, измен и соплей, в конечном счете, не хватает вкусненькой болтовни! Режиссер-дебютант стр-рашно возмутился, вскричал: “А у меня все будет как раз такибез соплей!Будет нормальное мужское кино!! Никакого быта не будет!!!” Я с проекта ушел, тихохонько испарился. Позже проект закрыли за невозможностью реализации.

Позиция филологов — это позиция, аналогичная вышеописанной режиссерской; позиция в конечном счете детская. Не важно, чтототроман отличается от романаэтого. Когда идет речь о драматургической адаптации, отличия между романами не столь существенны, непринципиальны. Куда больше появляется сходств!

Про Арабова критик пишет: “Сценарист наполнил действие своими собственными словами…” А как иначе? Ведь тут же был многосерийный телевизионный заказ! Разве в замечательном романе Пастернака — достаточное количестворепликдля того, чтобы заполнить ими энное количество серий?? И разве они достаточносценичны??Тогда уж филологам надо бороться с самой идеей телевизионных экранизаций, с системой!!

Нет же, они набросились на честного наемного работника, на гиперпрофессионального Арабова. В своих неквалифицированных нападках переходили границы приличия. Вот тебе и филологи! Но я-то всегда подозревал их в латентной нелюбви кживому. Любят свои книжки куда больше, нежелиживое.

И разве не проще было попросту вовремя выключить телевизор?

Вдобавок замечу, что великий, на мой вкус, роман Пастернака достаточно трудно экранизировать. Вот, говорят, многим понравился телевизионный “Идиот”. Но у Достоевского же много возбуждающей актерскую фантазию речи, много здоровой театральности. У Пастернака все устроено иначе...