Новый Мир ( № 8 2007)

Нужно прежде всего понять (и Варламов это прекрасно понял), что очень большой русский писатель Алексей Толстой буквально родился в результате “грязной” истории. Сравнение с Афанасием Фетом, родившимся тоже в скандальной ситуации, здесь не вполне корректно. Помещик и боевой офицер Афанасий Шеншин, похитивший из Германии беременную немку Шарлотту и получивший уже в России незаконнорожденного сына, — это одна история. Она грустная, но романтическая. Она испортила характер будущего великого поэта, доставила ему массу хлопот и неприятностей, но она не сделала его персонажем бульварного романа. И пусть мы даже согласимся (хотя это неправда), что жаждущий вернуть свой дворянский “шеншинский” титул Афанасий Фет “под старость лет стал дураком”, как язвительно писал о нем Владимир Соловьев, пусть мы даже признаем, что ради этого титула поэт “пресмыкался” перед царской семьей (хотя и здесь не все так просто), — никакой “бульварщиной” здесь не пахнет.

Происхождение Алексея Толстого отдает именно бульварной романистикой. И это при том, что за такой дешевой романистикой стоит очень горькая и страшно жизненная история. Урожденная Тургенева выходит замуж за урожденного Толстого. И становится глубоко несчастной. В бульварном переводном романчике XVIII века написали бы “нещасной”. Впрочем, мать будущего писателя, Александра Леонтьевна Тургенева, шла на эту “жертву” добровольно, как на христианский поступок. Знала, что ее будущий муж — жестокий самодур, но мечтала его “спасти”. В перерывах между мечтаниями пила уксус и принимала лошадиные дозы морфия “по пяти порошков зараз”. (Здесь бульварный роман плавно перетекает в декадентский, в какие-нибудь “Навьи чары” Федора Сологуба.)

Но — не выдержала. Встретила честного, порядочного, а самое главное — “прогрессивного” (это уже почти “Что делать?” Николая Чернышевского) человека и ушла к нему от своего титулованного мужа. “…Ему она отдала свою нерастраченную любовь”, — пишет Алексей Варламов, то ли сознательно, то ли нет имитируя бульварную романистику. Алексей Аполлонович Бостром в сравнении с Николаем Александровичем Толстым был образцовым человеком. Но, уже уйдя к образцовому человеку, Александра Леонтьевна — на время! — вернулась к нелюбимому мужу, забеременела от него, чтобы потом опять вернуться к любимому и образцовому.