…После некоторых важнейших открытий факт Воскресения признал к концу своей жизни не кто иной, как Фридрих Энгельс. А именно в „РВО” (? —
И — известный уже факт, что число просто ошибок в книге “Библия для верующих и неверующих” у Е. Ярославского — под две сотни.
Ион Деген.Исповедь гвардии лейтенанта. — “Радуга”, Киев, 2007, № 2.
Пронзительные воспоминания о войне человека, который вступил в нее учеником девятого класса и навсегда остался в литературе о ней прежде всего — стихотворением-легендой. В каноническом своем виде оно печаталось, насколько я помню, в “Вопросах литературы” усилиями литературоведа Вадима Баевского. Это стихотворение живет в ткани романа Гроссмана “Жизнь и судьба”, иногда публикуется как анонимное в антологиях, и я жалею, что именно оно не упомянуто во врезе к этой публикации. Добавим, что после войны И. Деген стал выдающимся медиком (ортопедом), половину Украины он поставил, что называется, на ноги, а с 1977 года живет в Израиле.
Стихи я, конечно, помню (но не пунктуацию, так что запятые и точки — наугад): “Мой товарищ, в предсмертной агонии / Не зови понапрасну друзей, / Дай-ка лучше согрею ладони я / Над дымящейся кровью твоей. // Ты не плачь, не стони, ты не маленький, / Ты не ранен, ты просто убит. / Дай на память сниму с тебя валенки — / Нам еще наступать предстоит”.
Сильва Капутикян.Последние страницы. Перевод с армянского Альберта Налбандяна. — “Дружба народов”, 2007, № 5
Стихотворение памяти Марии Сергеевны Петровых:
Скорбное сердце от муки спасти — кого попрошу?
“Новый мой стих с пониманьем прочти” — кого попрошу?
Ах, только ты и могла плакать со мной по-армянски!
Слезы и боль мою перевести — кого попрошу?
Теперь — точно никого: недавно ушла и Сильва Барунаковна.