Новый Мир ( № 8 2009)

Вторая часть беседы: “ПОЛИТ.РУ”, 2009, 13 мая; третья часть — 20 мая.

 

Дмитий Володихин. Иванов вернул кирпич. — “Новые хроники”, 2009, 7 мая <http://novchronic.ru>.

“Алексей Иванов — очень уязвимый писатель, поскольку вводит в современную русскую литературу новую онтологию. <...> Прав Дмитрий Быков, указавший, что у „Золота бунта” нет ничего общего с реализмом традиционным. Роман строится на реализме религиозного сознания, с некоторой натяжкой — на христианском реализме, где бес материальнее кирпича или гвоздя. В чем состоит онтология Алексея Иванова? Он рассматривает бытие как подобие бутерброда: хлеб очевидной, ухослушной и пальцетрогательной реальности, которая „…копируется, фотографируется…”, а поверх ячменной (или пшеничной?) тверди размазана почти невесомая, маслянисто-солнечная плоть потустороннего мира, осененного крестом да клейменного шаманским петроглифом. Одно без другого не существует, зато их единство существует совершенно точно, безо всякой постмодернистской приставки „как бы”. Алексей Иванов не прячет мистику, а концентрирует ее: да, это исторические романы; да, сверхъестественное входило в плоть действительности, как яйца в тесто для блинов, естественно и неразделимо; да, таков был дух Пермской земли и берегов Чусовой, убери колдовство и знания аборигенов о темной стороне реальности, и выйдет ложь”.

 

Выскальзывание из-под власти слова.Владимир Мартынов о противостоянии иконоцентричности и литературоцентричности. Беседу вел Алексей Нилогов. — “НГ Ex libris”, 2009, № 17, 14 мая.

Говорит композиторВладимир Мартынов:“Когда речь заходит о конце времени композиторов или о конце времени русской литературы, то большинство людей чаще всего начинают представлять себе какие-то нелепые трагикомические картины наподобие того, что все композиторы и писатели вдруг умирают от какой-то загадочной болезни или у них отбирают бумагу и под страхом смерти запрещают писать. Однако практика показывает, что с наступлением конца времени композиторов и писателей становится гораздо больше. <...> Эта огромная людская масса, наэлектризованная собственными амбициями и подключенная к различным финансовым потокам, давно уже имеет право и возможности не слышать ничего такого, чего она не хочет слышать, но, может быть, в этом и заключается один из симптомов того, о чем я говорю. В конце концов, не все могут быть такими, как Дмитрий Пригов, который подкреплял свое рассуждение

о конце литературоцентризма рассказом о доге, упавшем в обморок при виде лошади”.