Новый Мир ( № 8 2009)

“Вызыватели утробного смеха шутят на темы традиционных, биологических в сущности, делений человечества — на мужчин-женщин, здоровых-больных, красавцев-уродов, умных-глупых, молодых-старых, удачливых-неудачливых, своих-чужих — и издеваются и над теми, кто в этих парах занимает второе место, и над теми, кто пытается нарушить четкость этих границ: над молодящимися старухами, женственными мужчинами и т. д. А Емелину интересны эти деления не сами по себе, а лишь те из них, с которыми борется так называемая политкорректность — точнее, тот ее вид, который она получила у нас. В тех странах, где политкорректность возникла, запрет на словесное унижение меньшинств, составляющий ее суть, был частью борьбы за реальные права этих меньшинств. <...> У нас же политкорректность, то есть „правильность языка”, царит исключительно в самом языке, в сущности, в языке очень ограниченной группы людей, почти не влияющей на реальность, — той самой „либеральной интеллигенции”. Вся странность нашей ситуации в том, что, бессильная практически, нормы своего языка интеллигенция сумела сделать нормами публичных высказываний”.

 

Денис Драгунский.Историографический оптимизм. — “Частный корреспондент”, 2009, 25 мая.

“„На похоронах жены Сталин едва стоял на ногах от горя. Мы с Кагановичем держали его под руки”, — вспоминал Молотов. „На похороны жены Сталин демонстративно не пришел. Мы с Молотовым шепотом обсуждали это”, — вспоминал Каганович. Это, конечно, злая шутка. Но не случайная. По воспоминаниям очевидцев (да-да, очевидцев, участников событий!) совершенно невозможно понять, был ли Сталин на похоронах Надежды Аллилуевой или нет; а если был, то как себя вел — был потрясен, растроган; раздосадован, озлоблен; официален, равнодушен? И уж подавно неясно, как погибла несчастная. Застрелилась, была застрелена или у нее был острый перитонит в результате аппендицита? „Дайте нам факты! — чуть не кричат люди, интересующиеся историей. — А выводы мы уж сами сделаем!” Но что такое факт? Исторический, к примеру? Если подытожить всю философскую полемику по этому поводу, то определение будет довольно скромным и отчасти обескураживающим: факт — это то, что приводится в учебной или научной литературе в качестве факта”.

См. также: “Что касается переписывания истории, то тут вообще смешно жаловаться или негодовать. Ведь история — это и есть ее переписывание. Постоянное, день за днем” (Денис Драгунский,“Путем взаимной переписки” — “Частный корреспондент”, 2009, 8 мая).