Новый Мир ( № 8 2012)

Вот, например, один из лауреатов «Портала» этого года (премия «Открытие себя» им. В. И. Савченко) — роман Ярославы Бакалец и Ярослава Яриша «С седьмого дна»[33]. На жанрово искушенный взгляд это — типичная криптоистория, повествование о скрытых (научно-фантастических, мистических, конспирологических) причинах известных исторических событий и процессов[34]. Судите сами: разброд и раздрай между соратниками Богдана Хмельницкого сразу после его смерти, начало так называемой «Руины» (1657 — 1687) — общего упадка и гибели государственности.  А соль в том, что герой-повествователь — черт по имени Недоля, которого Люцифер отправил на землю вместе с напарниками, Лихом и Бедой, чтобы те спровадили на тот свет побольше козаков, а желательно — вообще уничтожили козаческую державу, из-за которой дела у чертей стали совсем плохи. Во времена Богдана «козаческий дух разлился всюду, у каждого в очах и в сердце была вера, которая шла из старых дум и песен, а еще — из школы и церкви» (здесь и далее — пер. Т. К., М. Н.).  Конечно, здесь выдается желаемое за действительное: национальный миф — миф о козаках как защитниках веры и о несостоявшемся золотом веке гетманской Украины.  Козачество здесь, мягко говоря, идеализировано, да и сама Гетманщина (Гетманат Хмельницкого) — противоречивый период даже для поборников украинской государственности. Но вспомним, чем стал миф о короле Артуре для Британии. Чтона самом деледумал Арториус о защите земель британских, мы не знаем. Козаки действительно мыслили себя рыцарями христианства: их фольклор, вплоть до боевых гимнов, глубоко религиозен, это по сути молитвы святому Георгию, архангелу Михаилу и Богородице; среди старшины и рядового козачества действительно было принято под старость уходить в монастырь — и в этом смысле роман вполне историчен, как историчны политические расклады того времени, да и просто сюжеты и персонажи. В итоге черти добиваются своего, но рассказчик и сам не рад; недаром он так настаивает: «Ищите грех не в книге и даже не в нас, а в самих себе».

По беглому описанию понятно, что роман очень многое роднит и с классическим историческим романом, вполне процветающим в Украине, и с его национальной «химерной» модификацией. Да и притчевая метафорика ясно просматривается. Иными словами, генезис понятен, а результат в силу конвергентной эволюции можно отнести к жанру, о котором авторы даже не думали.