Новый Мир ( № 9 2000)

Отсюда хлебниковское требование: “Новое слово не только должно быть названо, но и быть направлено к называемой вещи” 3. Можно создать такие слова, как “прозайчатник” или “пересолнечнить”, “издомный” или “пылевод”, но они останутся бесплодной игрой языка, если не найдут себе называемой вещи или понятия. Знак ищет свое означаемое, “свое другое”, “свое единственное”. Словотворчество тем и отличается от словоблудия, что оно не спаривает какие попало словесные элементы, но во взаимодействии с вещью — называемой или подразумеваемой — создает некий смысл, превращает возможность языка в потребность мышления и даже в необходимость существования. Семантизация нового слова — не менее ответственный момент, чем его морфологизация.

Можно позавидовать, например, судьбе таких нововведений, как “предмет” и “промышленность”, без которых были бы немыслимы философия и экономика на русском языке. Гораздо более тесная тематическая ниша у потенциально возможного глагола “пересолнечнить”. Можно сказать: “Она пересолнечнила свою улыбку” — или: “Он пересолнечнил картину будущего” — и тогда “пересолнечнить”, то есть “пересластить”, “приукрасить”, “представить чересчур лучезарным”, получит некоторую жизнь в языке — как дополнение к гнезду “солнечный — радостный, светлый, счастливый”.

А вот для слова “прозайчатник” пока вряд ли имеется предметно-понятийная ниша, хотя можно представить себе в будущем борьбу разных экологических групп, “прозайчатников” и “проволчатников”, которые будут отстаивать преимущественные права данного вида на биологическую защиту. Слово “пылевод” может найти себе применение в нанотехнологиях будущего, когда миниатюрные, размером с атом или молекулу, машины образуют мыслящую и работящую пыль и грозные пылевые облака возьмут на себя роль армий, обезоруживающих противника, а инъекции пыли будут использоваться в медицине для прочистки кровеносных сосудов. “Пылевод” может стать одной из технических профессий будущего, возможно, более распространенной, чем отходящие в прошлое полеводы и пчеловоды.