Новый Мир ( № 9 2007)

Ср.: “Неоязыческие <…> движения, основанные на культах матери или еще кого-нибудь, совершенно не связаны ни с феминистской активностью общества, ни с антропологическими изысканиями.Их появление всегда сигнал усталости населения от государственной церкви или государственного атеизма. И чем медленнее модернизируются и поворачиваются лицом к человеку большие религии, тем быстрее замещают их нишу малые религии. Я подчеркнула бы понятие „малые религии”,поскольку слово секты дискриминационно…” — возражает Александру ЕлисеевуМария Арбатова(“О безопасности культов” — “АПН”, 2007, 16 июня).

Сергей Есин.“Неужели наш читатель поглупел?” Беседу вела Дарья Мартынкина. — “Новые Известия”, 2007, 26 июня.

“— Кто из раскрученных современных авторов лично вам импонирует?

— Сорокин мне кажется самым интересным. Боюсь, что это очень неплохой писатель — при всем том прочем. В раскрученность Быкова я не верю: его, думаю, покупают, потому что, во-первых, не знают ничего другого и не умеют выбрать, во-вторых, его проза очень простая. Пелевин с его философией мне кажется вторичным. Вообще я сейчас пишу, я сейчас мало читаю”.

Андрей Зализняк.Истина существует. — “Литературная газета”, 2007, № 24, 6 — 12 июня.

Речь при вручении ему премии Александра Солженицына.“Мне хотелось бы сказать также несколько слов о моей упоминавшейся здесь книге про „Слово о полку Игореве”. Мне иногда говорят про нее, что это патриотическое сочинение. В устах одних это похвала, в устах других — насмешка. И те и другие нередко меня называют „сторонником (или даже защитником) подлинности СПИ”. Я это решительно отрицаю. Полагаю, что во мне есть некоторый патриотизм, но, скорее всего, такого рода, который тем, кто особенно много говорит о патриотизме, не очень понравился бы. Мой опыт привел меня к убеждению, что если книга по такому „горячему” вопросу, как происхождение „Слова о полку Игореве”, пишется из патриотических побуждений, то ее выводы на настоящих весах уже по одной этой причине весят меньше, чем хотелось бы. <…> У меня нет чувства, что я был бы как-то особенно доволен от того, что „Слово о полку Игореве” написано в XII веке, или огорчен от того, что в XVIII. Если я и был чем-то недоволен и огорчен, то совсем другим — ощущением слабости и второсортности нашей лингвистической науки, если она за столько времени не может поставить обоснованный диагноз лежащему перед нами тексту…”