Новый Мир ( № 9 2010)

«У каждого — свой соглядатай. У Ильи Аркадьевича Тимницына, 21 года, беспартийного, их было два» (он сам — «я», недоброжелательный комментатор, и школьный приятель Виктор Навроцкий).

«И все же главной, непростительной виной перед самим собой Тимницын считал не свое благоговение перед Виктором <…> то, с какой готовностью он доверил Навроцкому роль проницательного наблюдателя, видевшего его, Тимницына, насквозь. <…> Еще один, проницающий его, подобно рентгеновскому лучу, взгляд зажил какой-то самостоятельной жизнью, и оказалась она удручающе долгой».

Решив одним махом избавиться от обоих наблюдателей, Тимницын планирует убить Виктора и потом покончить с собой. Убийство не удается, несмотря на предпринятую попытку, таким образом, остаётся в живых и герой, продолжающий в поисках избавления-излечения от наблюдающего, комментирующего двойника скитаться по Лидии.

Имена персонажей:

 

Виктор Навроцкий

Жижин

Сеня-старшина

Теренций Плуг

Андрей Решетилов

Сумароков

Чмонов

Казначеев

Алхимов

Левадийский

Яков

Пчёлка

Меркурий

Николай

Сергей Гарнизонов

Арсений Птицелов —

привязаны к достаточно схематическим описаниям внешности и поведения персонажей, с которыми главный герой, по существу единственный, Илья Тимницын, сталкивается в своих блужданиях по таким же только названным улицам и районам, отличающимся такими же необязательными чертами. Общее же у всех одно — они играют в игры , в которые втягивают и Тимницына, опутывают его.

«…Вскоре был приглашен на подпольные собрания лидийских брахванитов, проходившие один-два раза в неделю <…> на квартире у некоего Чмонова, которому сам Радж Брахван Дверь контрабандой переслал посвящение в ученики, свою фотографию („малу”), персональную мантру и новое санскритское имя. Неизменная программа собраний была такова: сначала общая медитация в спальне, затем чай и разговоры на кухне».

«Жижин, представившись служителем зоопарка и сообщив, что по его халатности из клетки убежал лев, попросил у Тимницына содействия в поимке».

«…Бороться с Вашей химерой ненатуральности надо ею же, только доведенной до крайности, то есть давать Вам такие дозы, и сотая доля которых привела бы Вас теперешнего в отчаяние! Напяливать на Вас самые нелепые маски (с непременным условием добросовестно их носить), освободившись от которых только и можно будет ощутить свое собственное лицо...»

«Игра называлась „Пядь за пядью”; продолжительность — 2 часа 10 минут; количество играющих — 7 человек. Начиналась игра в 16.09, Илья вступал только в 16.35; в 16.00 он сверил по радио выданные ему Гарнизоновым часы и отправился к артиллерийскому училищу, у центрального входа в которое был его отправной пункт. В назначенное время, прошептав: „Строго по форме”, — он тронулся в путь и, касаясь ладонью каждого третьего дерева (отцветающие акации), пошел в сторону Голодаевки вдоль училищной ограды. <…> В разных концах города в это время двигались в разных направлениях и совершали предписанное остальные игроки».

Выдравшись из очередной игры, Тимницын немедленно попадает в следую­щие. В какой-то момент он нашел валяющуюся у него перепечатку рукописи,

«<…> открыл первую страницу, где значилось:

„Андрей Решетилов

Опыт сравнительной метатопографии городов Мадрида и Лидии

<…> едва только Илья взял рукопись, как она, развалившись надвое, волшебным образом открылась на  стр. 69, и прямо в смятенное сердце Тимницына тремя крутыми ступенями сошло следующее стихотворение:

ты выходишь из подъезда

в неподвижный душный вечер

не замечен не замечен

ты выходишь из подъезда

от ступеней до ступеней

пять шагов четыре даже

если делать шаг пошире

ты выходишь из подъезда

где-то женщина смеется

слон ладью с доски сгоняет

мысль о том чтобы вернуться

ты выходишь из подъезда

в вечном перечне событий

есть и это: ты выходишь из подъезда

в неподвижный душный вечер

ты пульсацией отмечен

время-место время-место

ты выходишь из подъезда

в каталоге всех предметов

есть и ты: выходящий из подъезда

есть подъезд: оставляемый тобою

ты выходишь из подъезда

нумератор всех явлений

и тебя пронумерует

слышишь: цифры цифры цифры

выбирай себе любую

ты выходишь из подъезда

в неподвижный душный вечер

то что было паутиной

в нить

помечен””

Метатопография — замечательная, скорее всего выдуманная автором наука [1]   — это очередная игра, поиски Мадрида. «…Он приводит слова Себастьяна Браво: „Мадрид — это судьба!” и завершает свою статью вопросом: „Интересно, как далеко можно убежать от судьбы?..”»

«Излишним было бы теперь и говорить, что именно Безменовке была отведена роль лидийского „тегерана”, то есть того самого непредсказуемо опасного места в городе, которое следует обходить десятой дорогой. В отличие от мадридского, включавшего в себя казармы, тюрьму и кварталы между ними, а в остальном лишенного более или менее четких очертаний, „тегеран” Лидии (и, возможно, в этом его преимущество перед мадридским) имел твердые, неизменные границы (небольшой люфт, впрочем, не исключался), раз и навсегда обозначенные Решетиловым».