Новый Мир ( № 9 2012)

[3]Образ из скандинавского фольклора. Ф и л ь г и и (дословно — «спутницы») — близкие родственники валькирий, но имеют призвание охранять человека. Их имя было актуализировано в прошлом веке в трудах Юлиуса Эволы, который определял их как «активную духовную сущность в человеке, обладающую способностью влиять на его судьбу», и, в своих самых одиозных трудах вроде «Арийской доктрины борьбы и победы», ассоциировал с «мистической силой крови».

[4]Перечисленными и немногими другими авторами в принципе и ограничивается успешное использование онейрической техники в литературе, более удачно актуализируемой средствами кинематографа. Ср., например о «Рокко и его братьях» Висконти: «От монументальной миланской лестницы до пустыря персонажи „плавают” среди обстановки, чьих пределов они не достигают. Они реальны, и обстановка также реальна, однако их взаимоотношения с обстановкой реальными не назовешь, ибо они приближаются к мечтаниям» (статья Рене Дюлокена из сборника «Висконти, кинематографические этюды» цит. по: Д е л е з  Ж. Кино. Пер. с фр. Б. Скуратова. М., «Ad Marginem», 2004, стр. 295). У Кунгурцевой, надо заметить, герои до ultima thule своего мира также не добираются, хотя вроде бы активно туда и стремятся в своих странствиях, приводящих их даже в ад (откуда молодые герой и героиня выбираются удачливыми Орфеем и Эвридикой).

[5]В воспоминаниях жены визионера сталинской эпохи Даниила Андреева Аллы Андреевой «Плаванье к Небесному Кремлю» в весьма сходном ключе описывается, как среди заключенных их лагеря ходили слухи о соседнем, максимально засекреченном: охранники иногда появлялись в лесу, исчезали «под землю», а заключенных, переведенных туда для каких-либо работ, больше уже никто никогда не видел…

[6]На последних страницах книги идентичности женщины и земли полностью сливаются: «На ней одно украшение — голубой шелковый поясок Постолки, с деревянной пряжкой моста. И за пупком Курчума, в чистом поле — темный, шаманский, страшный Курчумский лес. Вдруг кто-то расстегнул пряжку — распустил голубой поясок, веки ее приоткрылись — там, далеко, за краем мира проявилось облачное лицо, наклонилось, она попыталась поднять навстречу ему свои руки, но никак не могла, миллионами корней — кровеносных сосудов связанная с этой землей».

Абсолютное отсутствие пафоса

И в а н   А х м е т ь е в.  Ничего обойдется. М., «Самокат», 2011, 96 стр. («Verslibre»).