Читаем Новый Мир ( № 9 2012) полностью

Как говорится, кошка слопала варенье, вот и все стихотворенье, и рассерженный читатель вправе вопросить: да какие ж это, к черту, стихи? А вот какие.

Недавно я был свидетелем такого диалога:

— А что за поэт NN?

— В основном верлибры. Но хорошие.

— Какая дискриминация! Небось, не скажете — рифмованная силлаботоника, но хорошая…

Далее разговор ушел в другую сторону, а я подумал, что нет, все правильно, и формула «верлибры, но хорошие» вполне законна. Мы ведь не говорим «хорошо одетый(ая), но красивый(ая)», хотя среди хорошо одетых не так уж много по-настоящему красивых (равно как и большая часть рифмованной силлаботоники на поверку никуда не годится).

Но сказать «нагишом, но красивый(ая)» можно, потому что голенькими нам всем — ну почти всем — заведомо куда как далеко до мраморов Фидия. (В искусстве, конечно, все сложней, и иной горбун притягательней иного атлета, не говоря уж о недоатлетах…) Так вот, верлибрист — голенький. Ни элегантного кроя стихотворных размеров, ни пуговок рифм. Не говоря уж о том, что путы версификации — это, с одной стороны, путы, а с другой — подпорки, подсказки… Не говоря о том, что завораживающий ритм и щегольская рифмовка не так уж редко заставляют нас «проглатывать», не морщась, довольно плоские смыслы. А воплощенные в размере и рифме «следы усердной работы» поневоле внушают почтение.

У верлибриста степеней свободы хоть отбавляй, но — ни помощи, ни подсказки, ни, так сказать, одежки. А теперь посмотрим, как в условиях такой полнейшей свободы сам собой воспроизводится некий канон.

«холодильник глубокой весной» — ясное дело, весенний утренний заморозок, эпитет «глубокой» отчасти переносится и на холодильник; кто как, а я эту метафору-«картинку» с большим светло-голубым холодным пространством отчетливо вижу.

«с поверхности / все утро счищали птиц» — резко вводится тема смерти, птиц, разбившихся о лобовое стекло какого-то ночного, теперь неподвижного, скажем так, экспресса. И почти неодушевленное, безлико-множественное «счищали».

«медленно садились красивые насекомые» — на задворках нашего сознания насекомые амбивалентны — живые и красивые, они тем не менее представляются существами отчасти хтоническими, спутниками смерти («пчелы Персефоны»).

«около того // посмертная запись / через цветение: / кроме как космос» — сумма сведенных здесь как бы на ощупь понятий призвана передать примерно то же, что и хрестоматийное «а если что и остается…».

Перейти на страницу:
Нет соединения с сервером, попробуйте зайти чуть позже