Новый Мир ( № 9 2012)

Она ничего не понимала, но зачем-то пришел, и не к Коле, к ней, а теперь вот ему явно плохо: лицо какое-то синюшное, и еще увидела, как медленно темнеет ворот рубашки под кителем, от выступившего пота темнеет. А Лючин еще и глаза прикрыл, чтобы остановить кружение, прикрыл. И провалился в туман. Но вдруг запах валерианы ударил в нос — Ангелина стояла над ним с рюмочкой, и рюмочка дрожала. Испугалась Ангелина. И еще больше Ангелина Степановна озадачилась, когда этот не очень ей симпатичный Лючин, по разным причинам, и совсем не потому, что какая-нибудь антисемитка — разве в национальности дело? — так считала, спросил, не открывая глаза:

— Ангелина Степановна, у вас есть родственники не в Москве? Или просто знакомые? Знакомые даже лучше.

— Что? — напирая на “ч”, удивилась Ангелина, выдавая Лючину безусловно питерское происхождение.

— Вы ведь не москвичка?

— Я четверть века в Москве. Но родилась в Гатчине.

Ее папаша, решил Лючин, явно царский фельдфебель. Смешно, но он был совсем недалек от истины. И еще — он раньше и не задумывался, что многим, верно, не очень приятен, Настя приучила его к любви, а вот сейчас все стало иным, и он теперь жалел, что пришел, надо было говорить с самим Колей, тот, по крайней мере, умница, но сказал, раз уж так вышло:

— Ангелина Степановна, Коле надо срочно уезжать из Москвы.

Ее глаза — щелки, красные от постоянного напряжения, распахнулись.

— Почему? Я вас не понимаю, Евгений Бенедиктович! Хотя я понимаю, но не хотела бы так, — вздохнула, — думать. Мальчик вам не соперник.

Ее губы обкусанные терзали друг друга; он так и знал — она кусала губы, когда проверяла тетрадки, когда шила, перелицовывала, надставляла, учила, в конце концов, этих девчонок, которые табуном жеребячьим — бум! бум! бум! — он догадался, что перемена, — пробежали над головой, и лампа мигнула. И так каждый раз. Так всегда.

Он вышел на школьный двор из подвала, с трудом одолев несколько ступеней — солнце ослепило, зеленые пятна плыли, но рука опять не потянулась к привычным шарикам, потому что в ушах было — “мальчик вам не соперник”.