Новый Мир ( № 9 2012)

завязью розоватой ноющею во мне,

сросшеюся со мною, вжившеюся в меня, —

перлы судьбы итожа, в пекле, почти в петле,

в минусе, в пополаме, времени на ковре,

я говорю: я та же. ибо в её котле,

в этом её дурдоме, догвилле, декабре —

это и только это — волчьего изо рва

лезущие побеги, будущие сады —

не объегорят взгляда. только она права.

ей ничего не надо. просто добавь воды.

 

душа

бывает, умают

подмены земные

надломится смысла

незримая ось

и вновь понесутся

звеня позывные

свинцовые своды

буровя насквозь

к бесплотному рою

к безвидному раю

во тьму павильона

в искомый проём

я просто мария

и я не играю

сворачивай съёмку

как слышно приём

я просто осина

стопервая с краю

рваните за крону

прервите арест...

— ты просто устала.

а Я — умираю. —

...и в воздухе — хруст.

и на куполе — Крест.

 

 

вамп

меня ковыряли, как каравай:

руками, криками — мол, давай,

колись! — и вот, с головы до пят, —

бескровные раны мои вопят.

меня уплетали [ура гостям!]

не то чтоб разом, а — по частям,

с-под риз выскрёбывая хитро

сырое, розовое нутро.

и вот, застенчивейше присев

и справно справив — одну на всех,

смахнувши крошево со стола,

свалила свора — как не была.

и жизнь проста моя с той поры

[с румяной коркой поверх дыры],

и кто и сколько — теряя счёт —

в это чистилище утечёт.

 

*      *

    *

наглеющий вороний голосок

буравящий шалеющий висок

да блудней не жалеющий лесок

да будней тяжелеющий возок

да отчий дом, не ведая о сём

отседова куда его везём

да под ногами вечный чернозём

куда для вящей радости сползём

да растреклятой нежности росток

на сквознячке панических атак

чем ярче тэг, тем сумрачней итог

вот как-то так

 

 

нежность

снова и снова и снова и снова —

стоя середь опустевшего рая,

дня изумрудного, гроба резнова —

цвесть, увядая, и жить, умирая,

вновь привыкая к лягушечьей коже,

вечною данью треклятому метру

что-ж-это-что-ж-это-что-ж-это-что-же

в спину шепча уходящему ветру,

майскому небу, почившему чуду —

в эту бескрайность и в эту безбрежность…

что бы там ни было — я не забуду

эту твою скоротечную нежность.

Терешкова летит на Марс

Роман. Окончание. Начало см. № 8 с. г.

 

VIII

 

...А как пролетал самолет — многие помнят с детства, особенно те, кого вывозили в сады близ аэропорта, над чьими головами лежала, умно выражаясь, трасса полета. Оглушительный, потусторонний гул, взрослые недовольны, а ты скачешь в восторге, в попытках оторваться от притяжения грядок, машешь руками — и может, летчик тебя заметил? — а самолет совсем низко, все видно, как на модельке, и надписи, и бублики шасси.