Новый мир: О бедных ликанах замолвите слово (СИ)

— На шум выскочил Джеймс, увидел этих… и вызвал подкрепление, мы ж все авроры были. Лили из кухни вышла, Джеймс сказал ей идти наверх к Гарри. Подкрепление пришло на удивление быстро. Грюм, Лонгботтомы — Фрэнк и Алиса, остальных я даже не знал. Белла к этому времени нам уже рассказала про Волдеморта, я передал её слова Грюму. Он куда-то ушёл, приказал ждать. А дальше… что-то страшное началось.

— Лонгботтом, он у них там за главного остался, кинул заглушающие чары, чтобы Лили не услышала. И нас схватили, — мрачно заговорил Рабастан. — Сириус попытался вмешаться, но его придержали. Алиса, увидев пузо Белки, решила, что беременной много не дадут, о чём не преминула сообщить остальным. Один из авроров, усмехаясь, посоветовал ей это исправить… когда Алиса достала палочку, не выдержал уже Поттер.

— Джеймс вломил тому козлу, который держал меня, — Сириус сменил замолкшего Рабастана. — Завязалась потасовка… я даже успел освободить Руди, но он был слишком пьян. Численный перевес был не на нашей стороне, нас скрутили. Мы стояли и смотрели, как эти козлы пытают кузину, пока она не потеряла ребенка. Что дальше было помню смутно… кажется, я озверел и начал перекидываться, меня приложили об стену и я отключился. Первый раз очнулся в камере с Лестрейнджами, но нам даже поговорить не дали, меня накачали чем-то и я снова отрубился. Второй раз пришел в себя уже в Азкабане.

— А нас ещё около полугода продержали в приёмнике аврората, пока шли суды над пожирателями, — снова заговорил Рабастан. — В ту ночь пал Тёмный Лорд и начались массовые зачистки, судов было много. Но в конечном итоге нас тоже закинули в Азкабан, причем в соседние камеры и рядом с Блохастым. Пожалуй, именно это милое соседство не дало нам сойти с ума в первые несколько лет нашего пребывания в этом отстойнике магического мира. Сначала мы ругались, потом ругались, потом снова ругались… и как-то незаметно подружились. Потом охрана просекла, что вместе мы страдаем недостаточно сильно, и нас раскидали по разным уровням.

— Тогда я почувствовал, что начинаю сходить с ума, — продолжил Сириус. — Как там Сев говорил… Блэкам вообще безумие свойственно. Меня спасло то, что в соседней камере сидел оборотень. В полнолуние он начал перекидываться, я подумал вот бы и мне так… и почувствовал что сейчас точно смогу. И обратился. В шкуре собаки было намного легче. Около полугода, пять раз, я мог менять форму только в полнолуние, когда мой сосед начинал обращаться. Но и эти редкие часы в собачьей шкуре помогали не свихнуться окончательно. Потом мне начало казаться, что достаточно лишь почувствовать, представить зов луны…

Свен, Никки и Олаф понимающе кивнули.

Сириус, уставившись перед собой невидящим взглядом, продолжал говорить:

— Тогда я научился перекидываться в любое время. Это была не совсем анимагия, но я этого не понимал. Я уже практически не помнил, как это было до Азкабана. На радостях я провел в собачьей шкуре около трех недель, до следующего полнолуния. И уже не хотел перекидываться обратно. А утром после полнолуния мой сосед тоже не перекинулся… Нам было хорошо, мы были почти счастливы, насколько вообще возможно быть счастливым в таком месте. Но однажды… он не ответил мне. И его вой изменился. Я заглянул в его сознание и увидел только голод. Жажду плоти и крови…

— Он ушёл, — едва слышно прошептал Донован.

— Да. И тогда во мне поселился какой-то страх, я буквально заставил себя перекинуться в человека. Несколько дней я боялся снова обращаться, но потом влияние дементоров стало невыносимым. Тогда я начал перекидываться когда они были совсем близко. И чтобы поспать. Всё остальное время проводил человеком. Хотя соблазн уйти вслед за другом был чертовски велик. Думаю, ещё год-два и я бы перестал сдерживаться.

Сириус замолчал и зал погрузился в тишину.

***

— Ты решил принять её вассалитет, — произнесла Беллатрикс, когда они с мужем расположились на диване в их покоях. Её голова лежала на коленях у Рудольфуса, а он гладил длинные, черные волосы жены и задумчиво смотрел в окно.

— Ты злишься? — после продолжительного молчания спросил он.

— Нет… — Беллатрикс задумалась на несколько мгновений. — Наверное, нет. Просто удивлена.

— Я никогда бы не подумал, что кто-то в этом чёртовом мире мог бы поступить так, как поступила она. Сделать вид, что ничего не произошло, откупиться, извиниться, даже вымаливать прощение — это всё я могу понять. Но она фактически отдала свою жизнь и жизнь своих потомков в наши руки. Причем воспользовавшись самой свободной формулировкой, которая позволила бы мне сделать их рабами.

— Может быть, она верила в твою порядочность, — предположила Беллатрикс.

— Не думаю… — Рудольфус хмыкнул. — Скорее всего, она просто не верит в то, что её внук выживет. И в то, что она намного его переживет.

— Не хочет уходить с таким камнем на душе? Возможно…

— Но я действительно считаю, что такую женщину как она полезнее иметь союзником, нежели рабом, — заключил Рудольфус.

Раздался робкий стук в дверь.

— Кого ещё принесло? — недовольно пробурчала Беллатрикс, перетекая в сидячее положение.