Новый мир. Трансформация

И сразу же поняла, что фатально ошиблась, оценивая, на какой высоте я нахожусь. Хорошо ещё, что падала я медленно, плавно, успевая разглядеть пухлые бежевые грибные ножки и тонкие, покрытые жёлто-зелёной корой, стволы деревьев. Интересно, насколько же здесь сила тяжести меньше земной? И почему я раньше этого не почувствовала? И, всё-таки, сон это или нет?! Потому что если нет, то у меня очень, очень большие проблемы.

Внезапно по моей шее скользнули два острых клыка, затем что-то шерстяное и мягкое и, наконец, влажный кошачий нос уткнулся мне в затылок, зубы сомкнулись на вороте блузки, и моё падение остановилось. Уж не знаю, каким образом, но кот отбуксировал меня на сухую желтоватую землю и отпустил только тогда, когда убедился, что я твёрдо стою на ногах.

– Глупая двуногая. Не умеешь летать, а прыгаешь с высоты. Или ты думала, что тут появится этот твой самолёт?

–Как ты это сделал?

Я не стала долго объяснять коту, что оценивала высоту гриба по его голове, и вообще до сих пор не совсем уверена, что всё происходящее – не сон. Гораздо важнее было понять, как кот умудрился поймать меня в воздухе, и плавно опустить на землю. Ну ладно, на гриб смог бы залезть любой кот: цепляйся когтями и лезь, грибы – штука мягкая. А вот дальнейшее никак не укладывалось в моей голове. Вот он сидит передо мной и глядит с фирменным кошачьим прищуром: серо-белый, остромордый, худой и длиннолапый. Обычный, в общем-то, кот. Из странностей – только уши, торчащие под прямым углом к голове. Крыльев нет, да и не слышала я никакого шума, пока кот тащил меня вниз. Но как тогда, как?

– Сделал что?

– Опустил меня на землю.

– Легко. Взял тебя за ворот, и полетел. В твоём мире коты не летают?

– Нет. А как ты держишься в воздухе? У тебя же нет крыльев.

– Пфф. Местные двуногие прекрасно умеют летать, не имея крыльев. Которые, кстати, у меня есть. – Кот повёл лопатками, и два больших крыла возникли буквально из ничего, прикрепившись к пушистой спине. – Давай так: ты мне сейчас всё о себе рассказываешь, а я расскажу тебе, что это за мир. Иначе мы так ещё долго будем друг друга не понимать. Примерно день у нас есть.

– А что будет потом? – Я поёжилась, ожидая любого ответа, от «потом я тебя съем» до «потом мир будет уничтожен взбесившимися троглодитами».

– Потом сюда придёт орден святого Меноккио – они обязаны следить за этой точкой выхода, тебя расспросят, и, скорее всего, отведут в Новую Венецию. Пойду ли я с тобой – вопрос, не люблю бывать в человеческих городах.

– И что со мной сделают потом? – Я надеялась, что это прозвучало не слишком испуганно.

– Не знаю. Зависит от того, почему ты тут оказалась.

– Понятно. Только я сама не знаю, почему тут оказалась. – Я села прямо на землю, обхватив коленки, обтянутые модными голубыми джинсами. – Зовут меня Светлана Раева, мне двадцать шесть лет. Родилась в России, в городе Новороссийск, в семье моряка и оперной певицы. В школе училась на отлично по всем предметам. Мне всё давалось легко, но особых склонностей к какому-то предмету не было. Потом поступила на лингвиста, поучилась пару лет – не понравилось. Потом пару лет училась на астронома, поняла, что не моё. Папа устроил работать в одно интернет-издание для военных, было весело. А этой весной решили с семьёй слетать в Италию, давно хотели там побывать. Были в Риме, были в Бриндизи, полетели самолётом в Венецию, почти уже прилетели, и вошли в какое-то изумрудно-зелёное пламя. Потом я потеряла сознание, а очнулась уже здесь. Вот.

– Так. У вас тоже есть Венеция, и язык ты наш знаешь. Значит, ты пришла с Терры. Это хорошо – быстро освоишься на Террине.

– Терриной вы называете этот мир? – В принципе, это и так было понятно, дать такое название новому миру мог только человек, сильно скучающий по Земле, которая по-итальянски, как раз таки, Терра. Но уточнить всё равно стоило.

– Да. Сейчас расскажу тебе историю нашего мира, и ты всё поймёшь. – Кот улёгся, положив голову на передние лапы, и широко зевнул. – Писание говорит, что по летоисчислению мира-прародителя то был 1586 год. Отец Меноккио, сидя в тюрьме инквизиции, смог подслушать разговор двоих высокопоставленных священников о том, что пора бы покончить с мерзкими бенанданти1. Пока всё понятно?

– Да. Продолжай, пожалуйста.