Новый мир. Трансформация

Гранталловая Долина была очень странным городом: тысячи маленьких серебристых зданий, прилепившихся к стенам в верхней части огромного, немыслимо глубокого карьера. Здесь, как следовало из названия, добывали гранталл – единственный металл, взаимодействующий с магией; один из столпов, на которых держалась жизнь Новой Венеции.

Я стояла на краю обрыва, одетая в развевающееся полупрозрачное платье, сквозь которое должны были просвечиваться солнечные лучи, и с каждой секундой боялась всё сильнее. Что-то в этом городе было настолько неправильно, что страх уже практически превратился в панику. И только понимание того, что Доменике в любом случае вздёрнет меня в воздухе, словно безвольную куклу, заставляло оставаться на месте.

– Готова?

Я кивнула, и тут же почувствовала, как отрываюсь от земли. По задумке Доменике я должна была зависнуть над городом так, чтобы Солнце находилось прямо за мной, и объявить жителям Долины, что я и есть та «твёрдая, словно скала, и мягкая, словно шерсть», что я на стороне Доменике Орсеолли, а дож не просто старый дурак, но ещё и вероломно попытался убить меня, чуть не навредив тем самым всей Новой Венеции.

Трое бенанданти: Лучианна, Хлодвиге и сам Доменике должны были держать меня в воздухе. Брат и сестра Нуово должны были на всякий случай страховать меня от падения, удерживая в паре метров подо мной что-то типа силового поля. Доменике хотел, чтобы остальные бенанданти обеспечивали хорошую громкость моему голосу, но я гордо отказалась. Что ж я, не знаю, как устроены микрофоны?

Закончив приготовления, я слегка наклонила голову, чтобы смотрящим снизу жителям казалось, что я благосклонно смотрю на них с небес, и внезапно поняла, почему город так сильно пугал меня. Гранталловая Долина была покинута жителями: не вился дымок над трубами, не сновали туда-сюда жители, не кричали дети… Ничего, присущего человеческому жилью, не было в этом городе.

Что ж. Не мог же Доменике этого не заметить?

Я поднесла к губам кусок гранталла, висящий у меня на шее. Дважды спасибо Захарии, который обнаружил, что между двумя кусочками этого прекрасного металла есть некая, не до конца понятная ему связь. И трижды спасибо моим преподавателям, благодаря которым я додумалась, что два куска гранталла разного размера можно использовать как микрофон и колонку.

– Жители, Гранталловой Долины, услышьте меня! – Вот это да! Не знаю, насколько эффективно будет моё выступление, но началось оно крайне эффектно. Мои голосом заговорили стены карьера и недра земные; дома вздрогнули, но устояли. Так, нужно говорить быстрее и спокойнее. Моя речь оставит незабываемые впечатления, даже если я буду монотонно шептать. – Я – та, о ком говорил отец Меноккио! Я…

И тут я осеклась. Город подо мной, до того казавшийся пустым и практически мёртвым, ощерился пиками и стрелами, расцвёл призываемыми к бою водой и огнём, заполнился почти слышимым гудением моментально наполнившегося энергией пространства. Вздох, и всё это убийственное великолепие полетело в меня.

Следующие несколько мгновений стали вечностью. В прямом смысле этого слова. Мой перепуганный мозг не нашёл ничего лучше, чем замедлить течение времени для летящих в меня снарядов и людей внизу. Или ускорить его для меня. Честно говоря, я так и не поняла, что произошло в тот момент, почувствовала только огромную энергию, хлынувшую сквозь меня откуда-то из-под земли, и так же быстро рассеявшуюся.

Помню размазанный во времени и пространстве вскрик с той стороны карьера, на которой стояла наша армия. Помню зависшие в воздухе стрелы, сгустки пламени, молнии и водяные вихри. А потом, чувствуя, что ещё немного, и естественный ход событий восстановится, я спланировала к Доменике, такому же замедленному, как и всё вокруг, и отключилась.

Наука и магия

– Лана, Лана. – Назойливый кошачий плач – полуслова, полумяуканье – влетал в мою опустошённую голову и, отталкиваясь от стенок черепа, причинял почти физическую боль. – Лана, Лана!

Открыть глаза было мучительно трудно, вставать вообще пришлось, помогая себе руками.

– Лана, ты жива! Лана, они хотят убить Канделиуса! – Увидев, что я вроде как пришла в себя, Шива, до того беспокойно мявший лапками мою руку, кинулся ко мне на колени. – Пойдём, пойдём скорее!

Всё ещё ничего не понимая, я выползла из палатки следом за Шивой, и сразу же оказалась в эпицентре бури.

– Предатель! Как ты посмел связаться с нашими врагами! Твоя агония будет долгой!

– У тебя мозгов как у кониттоло! Зачем бы я тебя предавал?!

Доменике был разъярён настолько, что трава под его ногами пожелтела и съёжилась, а земля кое-где пошла трещинами. Двое аристократов, имена которых я так и не удосужилась запомнить, стояли на почтительном расстоянии от Доменике и были готовы напасть на Канделиуса, как только им прикажут.

Кот висел в воздухе в паре метров от бенанданти и, вроде бы, совершенно не боялся. По крайней мере, его хвост мирно обвивал одну из задних лап, а шерсть на холке не стояла дыбом.

– Доменике..?