Новый мир. Живые и мертвые (СИ)

Помню, как после этих слов отчаяния муж посмотрел на меня диким взглядом, а потом расхохотался мне прямо в лицо. Я же впала в ступор, не зная, как реагировать. Мне пришлось переступить через себя, задавить остатки гордости, чтобы предложить такое. Я очень хотела, чтобы Марк исполнил свою мечту, но ему, кажется, было совершенно плевать на мои чувства.

Он лишь сказал, что ему не нужен ребенок от шалавы, а после ушел и целую неделю не появлялся дома. Я рыдала как не в себя, боясь, что муж решил развестись. Сейчас я понимаю, что это был бы лучший выход, но тогда мне так не повезло. Марк вернулся и объявил, что нашел нужную клинику, где обещали полностью восстановить мое здоровье.

Я в это верила с трудом, помня, какой диагноз мне поставили врачи, но муж не сдавался, а я не хотела его расстраивать. Я думала, что все будет как обычно. Я снова начну сдавать анализы, после проходить долгое лечение. Но в этот раз все оказалось не так. Врачи сами приезжали ко мне домой. Анализы взяли всего раз, а потом начали вкалывали какой-то препарат, от которого мне становилось очень плохо.

Каждый раз после инъекций я в прямом смысле этого слова выходила из строя. Часов на шесть как минимум. А бывало, что на несколько суток. Я просила мужа прекратить это, но он говорил, что все хорошо, и мне не стоит волноваться. А чтобы я не ныла, задаривал подарками, водил по шикарным ресторанам, угощал дорогим алкоголем.

Если честно, раньше я всегда думала, что мешать лекарства со спиртным нельзя, что могут быть жуткие последствия, и сами врачи не раз говорили мне об этом, но теперь все было по-другому. Марк не просто не запрещал, он подталкивал меня к алкоголю, говоря, что мне колют экспериментальный препарат, при котором небольшое количество вина не повредит. А то, что меня после этого уносит в дальние дали, так это из-за ослабленного организма.

И я ведь в тот момент действительно начала выпивать. Лишь бы только хотя бы на мгновение убрать боль и больше не чувствовать слабость и тошноту от инъекций. К счастью, вскоре все это закончилось. Лечение действительно улучшило мои показатели по всем статьям, но желаемой беременности не наступило. Марк злился. Все чаще он стал срываться на мне: унижал, орал и даже пару раз замахнулся.

Я знала, что он не потерял надежды, но его упорство начало меня бесить. Я все никак не могла понять, почему он не отступает? Таинственный врач, все это время следивший за моим лечением, не раз говорил мужу по телефону, что эффект есть, да и я сама это чувствовала, но Марку ведь нужно было совсем другое! Теперь-то я понимаю, что плевать ему было на меня и мое здоровье. Он лишь хотел удовлетворить свои амбиции, а на последствия ему было глубоко плевать.

Помню, как однажды я подслушала разговор мужа с врачом. Тот пытался убедить Марка, что мы движемся в нужном направлении, но надо сделать перерыв, иначе я могу не выдержать. Муж же принялся орать, что результатов нет, и я осталась такой, какой была. Однако человек на том конце провода не согласился. Он сказал, что изменения есть. Не такие, как он ожидал, но торопиться не стоит, и перерыв все же необходим.

Марк в тот день разгромил добрую половину дома, но лечение все-таки прекратили, и я, наконец, вздохнула с облегчением. Теперь я могла больше времени уделять дочери. Она подросла, превратилась в маленького сорванца и часто доставала мужа своими криками и шалостями. Тот же, наблюдая за ее поведением, жутко злился, орал, уходил из дома. В итоге совсем скоро он отбросил свою идею о наследнике, сказав, что хватит ему одной вечно орущей личинки в доме.

Я глубоко вздохнула, стараясь отогнать неприятные воспоминания, и в этот момент в кабинет влетел Лекс, таща за собой перепуганного Якова Давидовича. Мне пришлось сильно постараться, чтобы успокоить друга, и под его ворчание о безответственных медиках, вечно отсутствующих на своих рабочих местах, врач приступил к осмотру.

После я сдала анализы, пообщалась один на один с Яковом Давидовичем и честно рассказала ему о своих проблемах. Тот кивнул и направил меня в палату. Но встать я не успела, так как друг, все это время дежуривший у двери, ворвался к нам. Он подхватил меня на руки и пошел по коридору.

— Ты все слышал? — тихо спросила я, пряча глаза.

— Да, — хмуро ответил друг.

— Тогда ты понимаешь, почему я так хочу вернуть Аню. Она моя единственная дочка, моя кровиночка. Если с ней что-то случится, я этого просто не переживу.

— С ней ничего плохого не произойдет. Я обещаю тебе. Вот разберемся с предателем и сразу рванем за ней.

— Правда?

— Да. Я ведь тебе слово офицера дал. А это что-то да значит.

Я облегченно выдохнула и слабо улыбнулась. Мне так хотелось верить в лучшее, но в голове то и дело всплывали слова Марка о подземных городах, связь с которыми была потеряна. И о фанатиках Познышева, которые поддерживали убеждения сумасшедшего ученого и хотели очистить землю от всех людей. В случае нападения вряд ли они стали бы разбираться, кто сидит в бункере, и спасать детей. И эта мысль меня пугала до чертиков, не давая нормально дышать.