Новый мир. Живые и мертвые [СИ]

Слово “смерть” я выкрикнула так громко, что его, скорее всего, услышала не только толпа, собравшаяся у машины, но и люди за стеной. Михалыч с Владиславом мрачно переглянулись, я же с вызовом продолжила:

— Если вы боитесь за продовольствие — не переживайте. За ночь мы успеем перевести большую часть. Так же как и медикаменты, и даже животных. Еще надо взять накопители. Все, что не успеем, вывезем потом, после ухода монстров. Главное сейчас — выжить, а все необходимое можем и после раздобыть. Зимой на лыжах и санках, если надо будет, привезем. Ну так как, начинаем?

Владислав тяжело вздохнул, но, немного подумав, выглянул из маршрутки и громко крикнул солдатам:

— Так, чего ждете? Вам только что подробно объяснили, что надо делать! Быстро собирайте народ, выгоняйте машины и грузите оборудование! Нас ждет очередной переезд!

С этими словами мужчина отпустил меня и вышел. Я хотела было рвануть за ним, но Михалыч меня остановил.

— Жень, стой. Пусть Владислав объяснится с людьми. Они сейчас на взводе, особенно после того, что вы с моим дурным другом сделали. Так что лучше пока не отсвечивай.

— Ну да, а то еще репутации нашего лидера наврежу, да? А так он снова героем станет, а я после переезда опять за бортом окажусь. На свалке истории, так сказать.

— Жень, зачем ты так? Сколько можно повторять: мы тебе не враги!

— А кто же вы тогда? Наверное, вздохнули с облегчением, когда я ушла. Думали, избавились от проблемы. А я вот опять появилась. Но ты не переживай, как только все с монстрами устаканится, я уеду за Аней. И не думаю, что вернусь обратно.

— Жень, прекрати! Мы вовсе не хотели, чтобы ты уходила! Подумай о Лексе! Ты стала ему очень дорога. Он не сможет без тебя!

— Правда? Тогда почему…

Я хотела было сказать, что тогда почему он сейчас не здесь, а где-то по областям бегает, но вовремя прикусила язык. Михалыч не должен был знать правду. Я больше не доверяла ему.

“Он враг! Ставленник масонов! Он, как и другие, недостоин спасения!” — мелькнуло в голове, и я подумала, что, когда все закончится, обязательно пойду и проверюсь у Якова Давидовича. А то вдруг у меня шизофрения начинается, а я даже не в курсе.

Я резко отвернулась, давая мужчине понять, что разговор окончен, а после прислушалась, пытаясь разобраться, что происходит на улице. Сказать, что народ, мягко говоря, был недоволен, — значит ничего не сказать. То тут, то там раздавались недовольные возгласы и даже споры.

“Ну надо же! Оказывается, не все жители довольны политикой нашего бравого генерала! Вот пусть теперь хлебнет всего того дерьма, что на меня еще недавно вывалил со своими сообщниками!” — злорадно подумала я, представляя, как красивое лицо Владислава багровеет от гнева, а крепкие руки сжимаются в бессильной ярости.

Все споры прервал громкий визг Мони. Она отчаянно защищала брата и обзывала всех несогласных маразматичными идиотами, которым не место в новом убежище. Девушка говорила пылко, то и дело давя на самые уязвимые места жителей, и вскоре толпа поутихла. Начали раздаваться первые приказы, люди засуетились, за стеной послышался шум подъезжающих машин.

“Началось!” — подумала я и хотела выйти, но внезапно вернувшийся Владислав не дал. Он сказал, что мне лучше пока побыть здесь, и хотел оставить Михалыча приглядывать за мной, но тот наотрез отказался. Он беспокоился о своей любимой Юми и очень хотел вернуться за ней. Я лишь махнула рукой, сказав, что все равно никуда не собираюсь уходить, так что за мной можно не следить. Но Владислав не захотел рисковать и оставил со мной… Моню!

“Вот урод! — мелькнуло в голове. — Но ничего, я потом тебе припомню! Подкараулю в темном уголке и потом…”

А потом я резко покраснела и постаралась стереть из головы неприличные образы, которые против моей воли замелькали перед глазами. “А что, разве маньяками могут быть только мужчины?” — попыталась хоть как-то оправдать себя я, но получилось не очень.

— Эй, а че такая красная стала? Давление, что ли, подскочило? Старушка ты моя любимая! — послышался мерзкий голос Мони, заставляя меня вернуться в реальность.

Я оглянулась. Все разошлись, и, кроме нас с девушкой, никого в маршрутке не было. Я ничего не стала отвечать ей: не хотела поощрять эту змеюку. Но Моня явно соскучилась по общению со мной, поэтому без зазрения совести продолжила:

— Ты не стесняйся! Мы же почти как семья! У нас общий мужчина на двоих, причем даже не один. Я какое-то время воспитывала твою любимую Анечку. Хотя кое-что меня слегка напрягает. Скажи, тебе нравится мой брат?

— С чего ты взяла? — удивленно произнесла я, снова заливаясь краской.

— Ты так на него смотришь, что последний тупица бы понял. Только учти: ничего у вас не получится. Ему такие страшные нудные грымзы не нравятся. И вообще, он уже в отношениях.

— Правда? И с кем? — тихо сказала я, чувствуя, как внутри все упало.