Новый мировой порядок

Вырвавшиеся демоны собственного исторического опыта, традиционных религиозных воззрений, исконных ментальных кодов, собственных языков, аутентичного морально-психологического основания, воспоминаний об униженной гордости — с огромной силой бросают тень на благодушие глобалистов, делая ожидание мира и спокойствия вершиной наивности. Обращение вспять несет в себе невиданный потенциал насилия. Даже весьма умеренно-оптимистические американские футурологи А. и X. Тофлер[504], призывающие современное государство трансформировать процессы демократизации в политику самоидентификации, видят в качестве главной угрозы трансформацию ограниченных межгосударственных войн в ничем не ограниченные этнические конфликты: «Уже сейчас не так много стран, чьи граждане готовы отдать жизни за свое государство, но, увы, растет готовность жертвовать жизнью за этнически-религиозную идентичность. Мы пробили стену нерушимости государственных границ, и назад дороги нет»[505].

Мир как бы отпрянул к своим основам. И это могло бы породить новую гармонию (как отвлечение от международных трений), но вопрос-то как раз в том, что исконные основы у каждого субъекта мирового сообщества очень разные. Прежде это различие камуфлировалось идеологическими одеждами, ныне камуфляж отброшен и культурное, традиционное — т. е. цивилизационное отличие целых регионов друг от друга обнажилось во всей очевидности.

Время определить первые результаты этого «отлива истории», обнажившего не пестроту мира (что было очевидно всегда), а фундаментальную противоположность нескольких основных цивилизационных парадигм. Семь таких парадигм — западная, латиноамериканская, восточноевропейская, исламская, индуистская, китайская и японская — как бы забывают о «предписанной» им историко-экономическими законами прошлого интеграции мирового хозяйства и культуры, упорно сохраняя цивилизационную дистанцию и образовывая почти непроходимые рубежи между столь сблизившимися благодаря телефону и самолету пространствами. На этих-то рубежах и вспыхивают основные конфликты современного мира.

Вперед выходит призрак предсказанного превосходным западным политологом-еретиком С. Хантингтоном столкновения цивилизаций: «Фундаментальным источником конфликтов в возникающем новом мире будет не идеология и не экономика. Величайшей разделяющей человечество основой будет культура. Нации-государства останутся наиболее мощными действующими лицами в мировых делах, но основные конфликты в мировой политике будут происходить между нациями и группами наций, представляющих различные цивилизации. Столкновение цивилизаций будет доминировать в мировой политике. Культурные разделительные линии цивилизаций станут линиями фронтов будущего»[506]. По мере вхождения в третье тысячелетие «культура разделит страны. Культурные табу сделают, скажем, невозможной покупку чужими покупателями предприятий в Японии и во всей Юго-Восточной Азии»[507].

Война за югославское наследство показала, что может произойти в случае ускоренной и одобряемой извне перемены идентичности (поскольку гражданская война здесь быстро выдвинула вперед религиозные, исторические, цивилизационные факторы). Нечто еще более значимое может произойти в случае утверждения цивилизационной идентичности у населения огромного Китая. Обозначилось движение по этому пути ядерной Индии и миллиардного мусульманского мира. Последний в ряде случаев пошел на противостояние с Западом (которое американский исследователь Б. Барбер назвал «противостоянием Джихада и Мак-Уолда»[508]).

Культура порождает насилие. Исторический опыт показывает, что отстаивание национально-культурной идентичности порождает невиданное насилие. Обращенные к новой идентификации «продолжительные этнические конфликты практически не поддаются региональному и международному воздействию», — приходит к справедливому выводу американский исследователь Т. Керр[509]. Война в Судане скорее всего продлится до тех пор, пока одна из сторон конфликта не победит решающим образом. Нет реалистических оснований предполагать разрешение курдского конфликта в Ираке и в Турции, сдерживание убийственного конфликта хуту и тутси в Руанде, компромиссное решение в Грузии, Азербайджане, Бугенвиле, Северной Ирландии. Весьма реалистично предположить начало нескольких конфликтов в Южной Азии. Индия стоит перед вызовом нескольких сепаратистских групп. Равно как и Индонезия: Ачех и Ириан. Конфликты зреют в Бирме (провинции Карен и Шан) и в Китае (Тибет).