Новый мировой порядок

Обстоятельства внутреннего характера. Чрезвычайно важна в этот момент всемогущества поддержка активной внешней политики преобладающей частью американского общества. Без этой поддержки ни о каком однополярном мире в будущем говорить не приходится. Именно отсутствие этой поддержки погребло под собой планы президента Вудро Вильсона по глобализации американской внешней политики после Первой мировой войны. Именно эта поддержка позволила президентам Франклину Рузвельту и Гарри Трумэну осуществить мировой охват в защите интересов США после Второй мировой войны. Эта поддержка — основа, ее наличие сегодня — предпосылка любых глобальных планов Америки. Опросы среди экспертов по внешнеполитическим проблемам и проблемам безопасности, журналистов, ученых, религиозных лидеров, политических деятелей, губернаторов, мэров, бизнесменов, конгрессменов и их аппарата, профсоюзных деятелей показывают, что более двух третей этих влиятельных в США сил не только удовлетворены тем, как «идут дела в мире», но и хотели бы видеть продолжение этого, благоприятствующего Соединенным Штатам положения в будущем[622].

Претензии к союзникам. Есть основания предположить, что к 2020 году «внутренняя поддержка международного лидерства может значительно ослабеть. Если США перестанут быть богатейшей страной в мире, почему они должны будут платить за безопасность стран, способных обеспечить эту безопасность?… США оставят в Европе лишь символические силы. И в Азии останется лишь небольшая часть контингента 1990-х годов. Америка придет к выводу, что Европа способна защитить себя сама, равно как и Япония. США сохранят особый интерес к таким регионам, как Ближний Восток и Латинская Америка… Но прямые угрозы Соединенным Штатам потеряют свою убедительность, и население страны будет все более выказывать нежелание вмешиваться во все спорные мировые вопросы, если только на кону не будут прямые американские интересы. США не вернутся к изоляционизму, но они придут к выводу, что не в состоянии решить все мировые проблемы лишь собственными силами»[623].

Ослабление жертвенности. Важнейший вопрос: готовы ли они на жертвы ради сохранения статус-кво, готовы ли они на материальные и даже людские жертвы ради постоянного и жесткого контроля над внешней средой? Интервенционистский опыт Америки (от Вьетнама до Косова) породил противодействие внутри США в смысле неубедительности для многих необходимости подвергать себя риску и преодолевать непредвиденные сложности. «Примерно 15–20 лет будет длиться война между двумя капитальными американскими традициями: грубый индивидуалистический расчет лишь на самих себя, создавший американский капитализм и сделавший США богатейшей страной мира, — и более новая тенденция отказываться от из лишней ответственности за последствия своих действий»[624]. И возобладает вторая традиция. Американцев покидает жертвенность в достижении далеких целей при растущей обращенности к внутренним проблемам. В бюджете страны внутренние расходы ежегодно несопоставимо масштабнее трат на внешнеполитическую и внешнеэкономическую деятельность. Это устойчивая тенденция.

На национальном уровне в США возврата к самоуверенности 50-х годов не произойдет, роль международных проблем ослабевает. На рубеже веков лишь 13 % американского населения высказывались за активное лидерство США в мировых вопросах, а 74 % хотели бы видеть свою страну действующей в этих акциях не в одиночестве[625]. Большинство (55 %-66 %) высказывают ту точку зрения, что «происходящее в Западной Европе, Азии, Мексике и даже Канаде не оказывает воздействия (или оказывает малое воздействие) на их жизни. Среди американцев будет сказываться недовольство «бременем» организации международных сил в самом широком спектре — от Югославии до Афганистана (где США используют силу), угрожая экономическими санкциями 35 странам. Как бы ни оплакивала внешнеполитическая элита этот факт, Соединенные Штаты лишаются внутренней политической базы, необходимой для создания и поддержания однополярного мира»[626].

Неоизоляционизм. Снова обозначился потенциал изоляционизма, вернее, новой его модификации. Истоки его — из попытки ответить на вопрос, а может ли в принципе Америка думать о долговременном непосредственном главенстве? Две крайние точки обозначились уже относительно давно: С одной стороны, многие американские традиции восстают против силового господства, против откровенного диктата в бушующем неблагодарном и ожесточенном мире. Еще в 1939 году историк Ч. Бирд яростно утверждал, что «Америка — это не Рим».

Знамя неоизоляционизма несут два лагеря — неоконсерваторы и реалисты.