Новый муж бывшей любовницы. Игра на троих

В квартире три спальни, которые уже заняты постоянными жильцами, поэтому мне достается маленький диван в зале.

Ночью приходит младшая дочка систер. Кози неуклюже забирается под одеяло и крепко меня обнимает. Она всегда мне сильно напоминает котенка, который пришел за очередной порцией ласки.

— Теть Аль, а мы больше не увидимся?

— Конечно увидимся. Мы обсудили с твоей мамой, вы ко мне все приедете на летние каникулы.

— Ого! И на море поедем?

— Да, на остров Фу Куок. Будете купаться, загорать, кушать морепродукты. Потом поедем в Сафари-парк кормить жирафов.

— Серьезно? Жирафов? — ребенок не верит, что это возможно сделать во Вьетнаме, ведь жирафы ассоциируются только с Африкой.

— Да. Потом можем сходить в аквапарк.

— Теть Аль, а дядя Андрей приедет? — неожиданно вспоминает малыш викинга.

Да они уже почти его за родного воспринимают.

— Нет, маленькая. Я одна поеду.

— Почему?

— У него много работы в головном офисе.

— Он кажется хорошим.

— Он действительно такой.

Мы болтаем о всякой чепухе, которыми увлекаются девятилетки. Анюта рассказывает о своем краше, учебе и как Настя водила их на занятия по бисероплетению. Обещаю сплести ей завтра красивую фенечку из ниток мулине.

Вскоре Кози засыпает, на кровать лезет Бим, мамин глухой французский бульдог. При этом псина пыхтит, пердит, кряхтит как старый дед, и зажимает с другой стороны. Теперь из меня сделали бутерброд.

Лежу и не могу заснуть. Конечно, хочется романтично сказать, что скучаю по Квилинскому и терзаюсь мыслями, скучает ли он по мне. На самом деле, с удовольствием отправилась бы в объятия Морфея, но племяха с периодичностью в 30 минут бьет меня пяткой по челюсти (хоть убей, не пойму, как ей это удается) и безостановочно шмыгает носом. Потом мамин пес портит воздух и храпит в ухо похлеще викинга.

Ближе к полуночи объявляется Том, мамин одноглазый кот, который укладывается мне на грудь и включает тарахтелку. Такими темпами, скоро тут соберется весь зоопарк: у родительницы живут две собаки и три кошки.

Понимаю, что не скоро усну.

Думаю про Андрея.

Спит ли он, или опять гоняет мяч по квартире. Хотя скорее всего уехал к матери на праздники, где она выдаст ему новый набор разноцветных носков на этот год.

~*~

Всю неделю в гостях у мамы объедаюсь домашней стряпней, шушукаюсь с Настей и развлекаюсь с племянницами. Дети не особо расстраиваются моему отъезду, потому что привыкли, что тетю постоянно где-то носит, плюс наша договоренность на летние каникулы сильно девчонок мотивирует.

На прощание Настя читает мотивационную речь (которая очень сильно напоминает реплику Фила — сатира/тренера Геркулеса), а мама снова просит набрать Леню.

Неожиданно в зоне прилета узнаю рыжую бороду викинга.

— Откуда ты узнал, каким рейсом прилетаю? — ворчу привычным голосом, при этом обнимаю его за шею и долго целую.

Соскучилась. Очень соскучилась.

И это только после недели разлуки.

С каких пор Квилинский умеет делать сюрпризы?

— Настя сказала, — отвечает Андрей и берет мой багаж.

— Откуда у тебя номер моей сестры? — кошусь на него с подозрением.

— А тебе это так важно знать?

— Ты меня пугаешь, Квилинский.

— Ты указала ее номер как экстренный контакт. Вася мне дала из личного дела.

— Ладно, так уж и быть — поверю. А то, может, ты лазил в мою квартиру, копался в моих вещах, нюхал мои трусы, потом рыдал на моей кровати, свернувшись клубочком…

Ржу в голос, представив Андрея, вытворяющего весь этот треш под какую-нибудь слезливую попсовую песню.

— Искрина, и кто из нас больной? — мужчина закатывает глаза.

По дороге домой Амриндер заруливает в роскошный ресторан.

— Блин, Бог Небесный, мог бы и предупредить — я же не соответствующе одета! — упрекаю Андрея, когда в гардеробе забирают мою толстенную куртку. Под ней вязаный мамой свитер с узорами паутины, а на голове гулька. — Я даже не накрашена.

— Искрина, вроде косишь под вьетнамку, а ничему у местных не научилась. Ты должна быть более уверенной в себе. Они бы сюда в пижамах пришли! — хохочет викинг, передавая гардеробщику свое пальто. На нем просторная клетчатая рубашка как у дровосека. Ему бы топор сюда для полноты картины.

Корчу рожу.

Мы садимся у окна с прекрасным видом на реку. Вдалеке, на противоположном берегу, силуэты деревьев тянутся к небу, словно прощаясь с уходящим днем, а шпили церквей и купола соборов омываются золотом вечернего солнца.

Буду скучать по такой картине за окном.

— Квилинский, это свидание? — лукаво спрашиваю, принимая у официанта меню.

— Да, последнее первое свидание.

— Ужасно звучит. — Шуточно кривлюсь, но внутри что-то кольнуло. — За это закажу самые дорогие блюда. Это мой последний шанс поесть нахаляву.

— Искрина, ты омерзительна. Когда ты следовала своему пунктику и за все платила сама — ты мне намного больше нравилась, — скалится Беовульф. — Кого же ты будешь объедать в Сайгоне?

— Серебрянский не отменяет свои ежемесячные перечисления если что, — зачем-то язвлю в ответ, хотя знаю, что Андрею такие детали сильно не по душе.

Квилинский действительно берет самые дорогие блюда, названия которых я вижу впервые и слабо представляю, что нам принесут.