Новый Орден Джедаев: Звезда за звездой

Заверещал Р2Д2, требуя внимания пилота. Люк оглянулся назад. Два двигателя — а может, и все четыре — горели. Люк нажал на кнопку аварийного отключения, повернул машину к Корусканту и, погрузившись в Силу, потянулся к Маре и ее падающему камнем «крестокрылу».

«Я не смог до него добраться, — передал он ей. — Просто не смог».

* * *

Джейну разбудил чей-то громкий смех; в глаза бил яркий свет, а еще здесь воняло, как в гаморреанской уборной. Смех был похож на безумный кашель, какой можно услышать в рилловом притоне на Кала’ууне, но Джейна отлично понимала, что раскалывающаяся голова и саднящее плечо не могут быть побочными эффектами спайсового кайфа. Кошмар был реальностью. Фрегат Ном Анора сбил угнанный ею челнок, Джейсон и остальные заперты на вражеском «летающем мире», Энакин мертв.

Бухнул «дальнобластер», и где-то впереди раздался еще один безумный смешок.

— Ты видела? — хихикнула Алима Рар. — Я разнесла его надвое.

— Класс, — прохрипела Джейна. При этом ее голова чуть не взорвалась от боли, но она была только рада, потому что эта боль придавала ей сил. — Давай еще.

— Молчи, Джейна, — укоризненно произнес Зекк. Свет переместился к другому глазу. — Ты сама не понимаешь, о чем говоришь.

— А ты понимаешь? — Джейна отбросила и светящийся стержень, и вонючую нюхательную соль. — У тебя никогда не было братьев.

— Но я знаю, что такое Темная сторона, — парировал Зекк. — Это не ответ.

— Кто сказал, что я перешла на Темную сторону? — вопросила Джейна.

— Ты убивала с помощью Силы… — Зекк умолк.

Джейна посмотрела в его темные глаза.

— Он сам нарвался. — Оцепенение сменилось холодной яростью, и она была счастлива. — Ты же видел, что он сделал с Энакином.

— Энакин уже недоступен для оскорблений, — ровно ответил Зекк. — А Вержер? Ты и на нее напала.

— Я была рассержена.

Стиснув зубы, Джейна встала на ноги и осмотрелась. Интерьер челнока представлял собой спутанную массу обломков, по всему корпусу шла длинная трещина, приборная доска превратилась в заляпанный неизвестной жидкостью клубок шлемов восприятия и лопнувших виллипов, забрызгавших все вокруг. Перед глазами возникли обрывки воспоминаний: она сражается с этими «приборами», направляя челнок в небо; челнок задевает за край кратера и валится вниз подобно камню, каковым он и является; скачет по дну бассейна, катится… внезапно тормозит, ударившись носом о… и больше ничего, только смутное ощущение движения вперед, затем крики и темнота.

Напротив Джейны, рядом с Энакином, на носилках лежала Тахири; ее рука — похоже, сломанная — покоилась на коконе, в который было заключено тело юного джедая. В полубессознательном бреду она разговаривала с любимым, рассказывая, как они искали его и нашли в йуужань-вонгской кумирне.

С кормы донесся рев Лоубакки; тот передвинул на место что-то тяжелое. Лоуи что-то пробормотал невнятным голосом контуженного вуки, потом раздался странный звук, как при падении камня в вязкую жидкость. Что-то ухнуло, и спустя мгновение вдалеке послышался грохот взрывающейся плазмы.

— Чуть-чуть недолет, — крикнула Алима из передней двери. — Подними на один градус, и ты их разом поджаришь.

— Я так понимаю, нас атакуют, — сказала Джейна Зекку.

— Не совсем атакуют, но идут сюда, — подтвердил тот. — Ном Анор пытается взять нас живыми.

Губы Джейны раздвинула недобрая усмешка.

— Пускай себе пытается. — Она перекинула ноги через импровизированные носилки и потянулась за энергобластером. — Честное слово, я здорово повеселюсь.

* * *

Хан много лет колесил по галактике, но никогда не слышал ничего более жуткого, чем вой рыдающей женщины ногри. Этот вой напоминал звук сминающегося дюрастила, в нем было что-то от предсмертного вопля звезды, становящейся сверхновой. Даже приглушенные дверью кабины и половиной «Сокола», крики Миуолх были такими душераздирающими, что у Хана по спине бежали мурашки, а в глазах стояли слезы. Будучи знаком с народом ногри восемнадцать лет, он все равно не мог сказать, что понимает их — однако он знал, сколь многим им обязан, и ему всегда было больно, когда кто-нибудь из них погибал, защищая его семью.

Хан вытер глаза и отвернулся от дождя горящих прыгунов за окном, чтобы проверить температуру в реакторе.

— У нас где-то полторы минуты, прежде чем мы сами превратимся в фейерверк. Как думаешь, дотянем до заправки в Имперском Городе? Или лететь в Башни Калокур? — Хан подождал секунду, пять, десять… — Лея?

Не услышав ответа, он повернулся к жене. Она сидела очень прямо в безразмерном кресле второго пилота, сложив руки на коленях и уставясь невидящим взором куда-то под ноги. Впервые Хан обратил внимание: старое кресло Чубакки такое огромное, что ноги Леи на добрых десять сантиметров не достают до пола.

Хан дотронулся до ее руки:

— Лея, очнись. Ты мне нужна.

Лея подняла глаза, но посмотрела не на спутника жизни, а на столб дыма, который поднимался над разбившимся звездным разрушителем.

— Зачем я тебе, Хан? Я тебя подведу, и только.

— Ты меня подведешь? — переспросил Хан. — Ты с ума сошла. Ты никогда меня не подведешь.

Лея наконец повернулась к нему.