Новый полдень

— Ты по-русски, придурок, докладывай. — не очень любезно прервал его Князь Мёртвых. Сначала пропал больше чем на три часа, а тут прибежал и про что-то зелёное бормочет. Княжеские подпевалы опять было начали:

— Жаба.

— Крокодил.

— Чудище с моторчиком.

— Карлсон покрашенный…

— Тихо! Замолкли! — заткнул их словоизлияния Князь Мёртвых.

— В селе на площади стоит та штука, что над городом летала. Только эта поменьше. Зелёная. Индейцы — вырубленные лежат. Им рост будут увеличивать, так мужик сказал. Лампу ещё посреди площади ставят и к ней людей сносят. Других к зелёному столбику водят. — исчерпывающе доложил Коля.

Князь Мёртвых из этого доклада не сильно текущую ситуацию для себя уяснил. Одно понял — самому идти смотреть надо. От Коли-придурка мало толка.

— Машину в лесок. Маскируем. Сами сидите тихо. Я — в село. — кратко и понятно подчинённым задачи поставил. Что б даже Коля-придурок понял. Генерал его, и рука левая.

Глава 38 Подвал

Пермь, начало июля 1987 года

— Вова. — в голове сообщение от Сергея появилось.

— Да. — коротко ответил ему.

— Ты ничего не замечаешь? — продолжил попаданец.

— А, что я должен заметить? — отвлекает только, нашёл время для беседы. И так как корова по льду в этом подвале передвигаюсь. Хорошо за руку ведут, а то уже свалился бы в какую-нибудь яму.

— Сильно же тебе от того луча синего перепало — совсем память потерял. И не только. — опять мешает мне сосредоточиться попаданец. Вот его на разговоры пробило. То молчит сутками, а тут не можется ему немного помолчать.

— Уточни. — некогда долгие разговоры вести, лаконично отвечаю.

— Хорошо. Ничего вокруг не видишь? — перешёл к вопросам попаданец.

— Само собой. В подвале же сейчас освещения не имеется. — отвечаю на его весьма глупый вопрос.

— Во. Память страдает. Это первое. Второе — после моего подселения ты же начал в темноте почти как днём видеть. — начал характеризовать моё сегодняшнее состояние Сергей. Задумался. Даже почти запнулся. Что-то всплывать в памяти начало.

— Слушай. Точно. Теперь припоминаю. Видел в темноте. Это ещё в Афгане с изумрудами мне здорово помогло. — растерянно отвечаю. Вот торкнуло меня этим синим холодом. Видеть хуже стал и память срочно чинить надо. Не стоит больше под синие лучи попадать — здоровья это не прибавляет. Слабость в теле ещё какая-то.

Так за разговором и до пристанища шёпота дошли. Вернее — довели меня под руку.

В темноте скрипнула дверь. Противно так. Почему противно — не знаю. Противно и всё. Подсознание, наверное, так этот звук характеризовало.

Чиркнула спичка. Немного помигал и успокоился огонёк в керосиновой лампе. Логово какое-то. Топчан со старыми тряпками. Ящики в роли стульев. Старая синяя тумбочка, газетой застеленная. Не хотел бы я так жить…

— Помогите… — то ли стон, то ли голос измученный какой-то из-за дощатой перегородки прозвучал. Слабо-слабо. Как на последнем издыхании…

Повернулся на звук и чуть не попал. Шажок ещё влево сделал — это и спасло. Шёпот, а он здоровенным лохматым мужиком оказался, заточкой мне чуть грудь не пропорол, а так только справа по рёбрам как напильником кожу попортил. Я сначала почти этого и не заметил, так что-то неприятное по грудной клетке скользнуло. Опаньки, как-то тут не хорошо встречают. На автомате пробил в горло. Как корейцы учили. Второго раза не потребовалось. Из мужика как позвоночник кто выдернул. Как стоял, так и осыпался. Развернуться в каморке особо не где было, но контрольный в висок с ноги всё же добавил. Опять же на автомате. Не все рефлексы синий холод во мне заморозил.

Встал посреди коморки. Замер. Прислушался. За перегородкой кто-то шебуршится. Слабенько так, как мышка. Чем-то железным ещё звякнуло. Затихло. Ещё постоял, послушал. Больше ни звука. Ну и день у меня — то лучи, то звуки. То чуть до смертушки не дошептался, то стоном из рук костлявой был спасен…

Тут справа в груди заболело, тёпленькое по туловищу многострадальному потекло… И так оно штопаное, а тут опять красоты ему добавили. Шрамы, они мужчину украшают. Скоро мне уж можно на конкурс какой-нибудь выходить, в исподниках перед зрителями и комиссией дефилировать. Присел. В себя чуть пришёл. Одни стрессы. Так и заболеть не долго.

Так, заглянем сначала за перегородку, нет ли там ещё одного мужика с заточкой, а может там и топор по мою голову уже приготовлен. Потом и бок ревизии подвергнем, что-то всё более мокренько там становится и побаливает неприятно… А этот то и не шевельнётся — руки, они помнят…

За перегородкой на полу ещё один человек нашёлся. Вернее, он совсем не давно, был им. Пока я гладиаторские бои с лохматым жителем подвала устраивал последние капельки жизни из него вытекли. Благо, отверстия для вытекания у него в большом количестве имелись. Тело, ещё тёплое, было облачено только в джинсы, торс был оголён и на нем следы контакта с заточкой, что меня пытались приголубить, имелись во множественном количестве. Руки были стянуты ржавой цепью. Правая нога ниже колена отсутствовала.