Новый порядок

— Есть одно «но», Феликс. Пока они вынуждены пользоваться старыми добрыми средствами. Им еще невдомек, что существует человек или люди, которые собираются дергать за веревочки не только нас, простых смертных, но и «небожителей». Причем именно их в первую очередь. Этот некто спутал им все карты и теперь стремится навязать свою волю сначала России, затем, скорее всего, наступит черед остальной части человечества. И это очень злая воля, воля дьявола. Значит, копать нужно здесь, — Романцев показал пальцем на документы. — Отсюда третий вывод: на Морока мы можем выйти через секретную программу спецслужб по созданию зомби. Вслед за ним напрашивается четвертый, и последний, вывод. Я не знаю, откуда появились эти двое — Романов и Морок, — но каждый из них по-своему уникален, оба обладают сверхмощными сенсорными способностями, гораздо большими, чем предположительно могли бы располагать наши кукловоды с помощью науки даже через четверть века. У меня сложилось впечатление, что эти люди сильнее не только любого из нас, но и всех нас, вместе взятых. Проведу аналогию с шахматами. К примеру, мы с тобой являемся опытными шахматистами и всегда продумываем партию на несколько ходов вперед. Стоун и другие кукловоды в эти игры играют лучше нас. Они могут сражаться сразу на нескольких десятках досок с соперниками любого уровня. При этом умудряются большинство своих партий выиграть. Эти двое — Романов и Морок — играют сразу на всех досках и продумывают свои партии с первого и до последнего хода.

— У меня такое впечатление, — буркнул Ураев, — что они играют даже за нас.

— Не исключено, — невесело засмеялся Романцев. — Ну и что теперь делать? Будем сидеть сложа руки? Мы выбрали свою сторону в поединке, Феликс. Каким бы могуществом ни располагали Романов и Корпорация, им нужна наша помощь.

— У тебя появились новые идеи?

Романцев некоторое время вертел в пальцах зажигалку, наблюдая за появляющимся и гаснущим язычком пламени, затем посмотрел долгим взглядом на партнера.

— Надо бы поближе познакомиться с Мороком. Тут следует хорошо пораскинуть мозгами, но я могу это сделать и во время твоего рассказа.

11

Оперативное время — двенадцать часов тридцать две минуты.

Феликс Ураев проверил работу систем безопасности, затем уселся поудобнее в кресле и продолжил свою историю:

— Расследование длилось почти полтора месяца. Я раскопал столько всего, что впору было ложиться в психиатрическую клинику. Мне пришлось заниматься этим одному — по ходу дела пришлось отстранить от расследования всех своих сотрудников. И вот почему.

— К тому времени ни самого Центра, ни Романова и других связанных с ним людей уже не существовало.

Заметив недоумение на лице друга, Ураев позволил себе широкую улыбку.

— Наконец мне удалось тебя хоть чем-то удивить. Да, дело обстояло так, как будто всего этого никогда не существовало. Дверца — хлоп… и закрылась. И входа нет. Ни для кого.

— Но для тебя они оставили лазейку? — усмехнулся Романцев.

— Да, и я таки туда протиснулся, — засмеялся Ураев. — Поначалу я плохо воспринимал происходящее. Суди сам. Вчетвером мы приезжаем в Клайпеду — я и трое моих сотрудников, начинаем работать. Расследование ведем сразу По нескольким направлениям. У меня получается, у моих коллег — пусто. К тому времени Клайпедский филиал Центра уже не существовал. Я встречаюсь с людьми, имевшими когда-то отношение к этой организации, задаю вопросы и получаю на них ясные и исчерпывающие ответы.

Мои парни в это время тянут пустышку. Наконец они разозлились и пошли по моим следам. А тропинка уже успела зарасти. Люди, с которыми я недавно встречался, перестали отвечать на вопросы либо вообще бесследно исчезли. Та же картина с документами. Я гарантирую, что мои коллеги — отнюдь не зеленые новички. Если уж они вцепились в человека, то вытащат из него нужную информацию клещами. Все они проходили подготовку в Комитете или военной разведке, им не раз доводилось водить за нос западные спецслужбы. А тут оказались беспомощными младенцами, хоть плачь.

— Стоп, подумал я, что-то здесь нечисто. Поскольку я еще не забыл те злополучные события в Минске, то до меня быстро дошло, что и здесь придется иметь дело с «чудесами». Постепенно я все же сообразил, что кто-то не хочет, чтобы чужие люди совали к нему свой нос. А мне как бы намекнули: «Давай, Ураев, вперед! Добро пожаловать в Страну чудес…». Я связался со своими сотрудниками в Питере и на Украине — они отслеживали там некоторые факты из биографии Романова — и столкнулся с аналогичной проблемой, то есть с полной неспособностью обнаружить эти самые факты. Я дал отбой, и через несколько дней люди вернулись к своим обычным обязанностям.

— Странная история, — прокомментировал Романцев. — Какова была реакция твоих сотрудников?

— Никакой реакции не было. Повторилась минская история. Они все «забыли», включая сам факт существования Центра и Михаила Романова.

— Занятно, — улыбнулся Романцев. — Они тоже превращались в младенцев?