Новый порядок

– Да, – голос Командора тоже дрогнул. – И мы собираемся за ней отправиться. Через два дня нас ждёт специальный тактический борт. Всё будет быстро и жёстко.

Часть третья. И целого мира не нужно

Глава одиннадцатая. Союзники

Спустя два дня. Директория коммун.

Парень в светло-серой форме взял в руки небольшой тонкий планшет, став по нему водить пальцами, в поисках нужной информации. Пока массивный транспортный вертолёт несётся над заснеженными полями в группе нескольких таких же машин. Рядом с ним, справа и слева, бойцы в такой-же форме, усиленные бронежилетами и держащие в руках длинные серебристые лазвинтовки на предохранителе.

Мужчина стал набирать какой-то текст на экране, и мгновенно отправил его собеседнику за многие километры отсюда:

«Как мой брательник?»

Тут же пришёл ответ:

«Приветствую Яго. Ситуация стабильная. Он пару раз вёл диалог сам с собой, пару раз впадал в истерику и панику, но всё ещё под контролем самого себя. Мои препараты здесь не справляются».

«Зараза», – стал печатать Яго. – «Ты его держи в норме, а то он совсем расклеится. Конец связи».

Мужчина

– А русские точно придут нам на помощь? – раздался вопрос от одного молодого паренька. – Или нам самим придётся сражаться против врага?

– Солдат, главный союзник – твоя храбрость. Так что засунь упование на помощь себе куда поглубже и надейся на себя. Понял? – прорычал Яго.

– Да, господин.

Яго не рад тому, что его оторвали от родной Ангельской Стражи и поставили командовать отрядом имперского гвардейского отряда «Палатина Аквила». Это даже не спецназ, а отборные части пехоты, который выпал судьбоносный шанс резко увеличить шансы Империи на победу. Долгие дни войн с Директорией Коммун принесли свои малые плоды – усилием трёх армий удалось прорваться через защитные пирометры страны, а также уничтожить три особых полка – Сторожевой по границам, Егерский и брошенный в отчаянии удержать наступление – Тактическо-партийные духовный. Вместе с этим Россия, Польша и Рейх уничтожили уже две армии, пытавшиеся противостоять их продвижению. Но эти победы дались нелегко, ибо обученные воевать, натренированные до лучших стандартов и одурманенные идеологией, они сражались с особым остервенением. Города Коммун пятой и четвёртой представляли из себя фантасмагоричное сочетание серых высотных монолитных блоков, прямых донельзя улочек и оборонительных сооружений. Они с кровью и потом прогрызались через защиту врага, отключая электричество и глуша волны, лишая врагов связи и коммуникаций.

Вместе с этим Яго встречал множество обычных людей – потерянных и лишённых ориентира. Ещё вчера им рассказывали, что Директория неодима, что она едва ли не единственная страна на планете, а теперь народ вынужден встретиться с захватчиками. Всё стало прахом для них, всё потеряло смысл и многие впали в депрессию, панику или безумие. Кто-то с оружием в руках попытался вернуть старые порядки. Бедные искалеченные люди лишись самой возможности нормально чувствовать и жить, ибо все их эмоции, вся их жизнь крутилась вокруг партии и страны, которых больше нет. Яго подумал, что Рейх хоть и со своими тараканами – заставляет чтить государство, возводит мораль на невообразимые высоты, призывает к молитве и вере, крестит огнём и мечом, но всё это детские шалости по сравнению с тем, что сделала Директория. Здесь Яго встречал людей без душ, целые роты рабов, которые использовались либо для утех, либо для тяжёлой работы. Детей не рожали, а выращивали по народным заказам, внося свои коррективы в их развитие. Подумав о всём этом, Яго готов был рассвирепеть от зверств, творимых коммунистами, ибо они не знали к жалости. Ни к преступникам, ни к собственному народу.

– Господин капитан, – раздаётся воззвание к Яго. – Что по эвакуации.

– Наша задача – уничтожить вражеское командование и Апостола Коммун, – мерно стал говорить Яго. – Оно находится в центре тридцатитысячного скопления войск красной шоблы. Мы прорываемся в самый центр и ликвидируем командование. Как думаете, какой идиот будет нас оттуда вытаскивать?

– Понимаю, – согласился солдат. – Ради Господа и Империи, хоть в ад.

– Ох, стандартное клише – главный гавнюк уничтожен, и вся нечисть от этого дохнет.

– Нет. Директория Коммун после его продолжит сопротивляться, но уже не так рьяно. Сломается главный механизм партийного регулирования, который поднимал бы весь народ.

– Да, господин капитан. И зачем нам туда лезть? Уничтожили бы их постепенно и добрались до командования позже.

– Запомните братья, – громогласно заговорил Яго. – Перед нами – страшный враг. Он не ведает жалости, ни к женщинам, ни к детям. На его руках – кровь невинных, дела рук его – тысячи и тысячи преступлений против беззащитных. Если сегодня мы отдадим свои жизни ради уничтожения командования, то это только приблизит победу, и остановит все эти массовые зверства.