Новый поворот

В восемьдесят шестом (ну наконец-то!) познакомился с КГБ. Мимо их внимания не прошел мой интерес к новейшим психотропным препаратам и сильнейшим биологическим ядам — токсинам. Эта область, с позволения сказать, фармацевтики всегда считалась прерогативой спецслужб. Собственно, поначалу они надеялись, что я буду на них работать. Потом поняли, что впрямую этот номер не пройдет, и начали меня пасти. В загранпоездках предлагали выполнять отдельные деликатные поручения, лабораторию нашу взяли под опеку, ну а когда возник Советско-американский фармацевтический центр, понятное дело, там было полно агентуры с обеих сторон.

Еще интереснее другое. В Америке лихие профессионалы из Моссада пытались меня вербовать, как это у них называется, «под чужим флагом» — под видом ЦРУ. Как бывший сионист я очень быстро их раскусил и вежливо отказался, но вот идея с ЦРУ вдруг увлекла меня и во вторую свою поездку в Штаты я сам пошел на контакт — «под флагом» деликатных поручений КГБ. Конечно, не тогда я стал их агентом — так быстро дела не делаются, но это был пробный шар, и, как выяснилось, очень важный для дальнейшего.

Примерно через год после попытки стать цэрушником я стал Посвященным. По тривиальной схеме: семеро, собравшись вместе в Особый день, узнали мое имя. И обалдели. Тридцать пять, почти тридцать шесть лет. Типичный случай запоздавшего, позднеобращенного, да еще членкор АН СССР, химик-медик-фармацевт шизанутый. По-моему, они элементарно опасались меня. Явились не полным составом, только две девушки и парень, причем все трое евреи. Я начал хохотать: за кого же они меня считали? А может, просто время было такое? Действительно, нередко оказывалось: евреи только друг другу и могли довериться.

Мне вполне хватило тех троих, чтобы понять все. Они стали для меня достаточными окошечками в космос. И собственное Знание вошло в мозг быстро и легко.

А потом началось самое интересное.

С некоторым удивлением я выяснил для себя, что позднеобращенные не задерживаются, как правило, в этом мире, то есть на Первом уровне бытия. «Как правило — хорошее горбачевское словечко, — отметил я про себя и подумал злорадно: — Шиш вам, ребята». Я собирался жить долго, очень долго и именно здесь, на Земле.

Мы просидели с ними за разговором целую ночь. Они курили, и сначала я просил выходить на лестницу, потом — выдыхать дым в окошко, потом перестал обращать внимание и наконец не заметил, как закурил сам, — это при моей-то астме! В общем, под утро никакой астмы уже не было.

Так начинались чудеса.

Но я-то уже понял, что никаких чудес тут нет. В философском смысле чудес вообще на свете не бывает. Все объяснимо. А я просто слишком давно готовился к приему новой информации, я сам был открыт — закрытой оставалась дверь туда. Эти трое — я даже не спросил имен — принесли мне ключик. И Знания, принадлежащие Второму уровню бытия, потекли в распахнутый проем свободным потоком. Они исправно заполняли все те пустоты, которые накопились в моем образовании за долгие годы.

Обычный Посвященный получает сугубо компактное Знание, необходимое ему для понимания сути происходящего. И все. Далее — по вкусу. Хочешь — учись у Владыки, хочешь — сам разбирайся, хочешь — вообще ничего не делай.

Владыка получает разом весь объем знаний, предписанных Демиургом.

Избранный Владыка вообще становится Избранным лишь на следующем уровне бытия. Там он получает доступ к Тайному Знанию, к запретной части Канонических Текстов, и, постигнув высшие истины, решает сам, двигаться ли ему дальше.

Я оказался ни тем, ни другим и ни третьим. Как потом объяснил мне Шагор, я — Избранный не-Владыка. Первый и последний в истории. Я решительно не собирался никого ни во что посвящать, ни с маленькой буквы, ни с большой. Я строго по Третьей заповеди («Умножай знание в себе, а не в других») вознамерился учить только себя. Вот тогда-то и обнаружились мои уникальные возможности. Я мог «качать» со Второго, а как позднее оказалось — и с более высоких уровней любую информацию о Вселенной, и не Демиург, а я сам выбирал, что именно запросить для осмысления или практического использования.

Первые, самые необходимые порции знаний я перекачал подсознательно. Уже в ночь Посвящения я научил свой собственный организм руководить протекающими в нем процессами. Я победил не только астму, но и все прочие свои болячки. Отсюда и родилась идея лекарственных препаратов принципиально иного типа. Но только теперь я уже не торопился. Торопиться было нельзя надлежало все хорошенько продумать.