Новый поворот (СИ)

Я опасался, но удара не прилетело. Удалось сесть, но чувствительность тела отсутствовала. Конечности двигались без боли под одеялом, но я не ощущал в них никакого напряжения. Оглянувшись в пространстве, мое тело было найдено в небольшой коморке с четырьмя кроватями, на одной из которых валялся я. Рядом на тумбочке были мои рваные и запачканные кровью вещи, а на них бабища бесцеремонно поставила горшок с водой. На краю горшка свисала мокрая тряпка, вода с которой капала на одежду. Вот она причина мокроты во сне! Я возмущенно и резко посмотрел на местного босса.

— Ты что, головой повредился? — Равнодушно отреагировала бабища на мой дерзкий взгляд.

— Это что? — Указал я пальцем на горшок.

— Пою тебя и компресс тебе делаю, неблагодарный.

— А зачем вещи мочишь?

— Тряпки половые это!

— Половые… Ууу. Ох, ладно. Есть пару вопросов.

— Ты чё, это осмелел? — Она презрительно сощурила одну из своих амбразурных щелей в глазницах, которые едва выглядывали из-за ее бамперов, скрываясь за колючим ограждением из редких жестких ресниц.

— Слыш, бабища, ты личные границы-то не переходи. Давай уже налаживать мирные отношения. — На такие амбразуры грудью не попрешь, значит играем в дипломатию!

— Эть как заговорил, ладно, спрашивай.

— Сколько валяюсь? — Задал я самый главный вопрос.

— Пятый день как я за тобой присматриваю, болезный. Подмывать тебя, засранец, пришлось.

— Благодарю от всей души, сударыня, прям спасли. Правда, благодарен. Второй важный вопрос, почему ты за мной присматриваешь?

— Что-то не нравится?

— Просто интересно.

— Так я знахарка при молодчиках, уж лет десять как.

— О, вон оно как, интересно. А где мои якобы спутники?

— Продали деревне мясо от клыкача и свалили в тот же день, не больно-то ты им нужен. Даже не прикопали тебя. А бабенка так и вовсе надругалась. Да и мы думали, помер. Молодчики до вечера эту погонь по лесу гоняли. Тебя Соха уже ночью притащил, говорит, еще дышит. Уговорил с тобой повозиться.

— Надо бы проставиться и ему и вам.

— Он трезвенник, а я гадость всякую не пью. Забудь. — Отмахнулась медсестра.

— Не забуду, во век не забуду! Как еще раз вернусь сюда, обязательно вам праздник закачу!

— Эээ, оборванец, мечтай больше.

— Мечты сбываются. Ладно, последнее, почему я тела не чувствую? Прям совсем-совсем. — Это очень меня беспокоило. Неужели нервной системе конец и я потерял чувствительность?

И тут тетка взревела, отвесив мне увесистый подзатыльник.

— Жрать зелья меньше надо, пьянь. Высосал половину ящика! С пеной во рту был. Алкашня! Зелья-то на счету и стоят! Каждая по золотому! Малые, но зато мощные, ты поди сейчас такие найди! Все разбавляют!

— Хватит орать! — Смог я перекричать тетку. — Сколько?

— Чего сколько?

— Сколько выпил?

— Семнадцать штук…

— Ох, ё!

— И я про то же.

— Без паники! Есть у меня хороший алхимик на примете, правда, ее мамка меня избили за то, что в кладовке сплю. Но в просьбе отказывать не будут. Все верну, варево будет не хуже. Ради вас готов теперь на все! Кстати, а когда меня торкать от зелий перестанет? А то я не чувствую, кости у меня там срослись? — Я с опаской начал шевелить левой рукой, ощупывая ее кость пальцами правой руки. Вроде не болтается.

— Да на третий день все зажило, шелудивый. Еще, наверное, дня два мутить будет.

— Ну, это не смертельно. Ладно я…

Тетка одним мощным движением надавила мне на грудь и прижала к кровати.

— Только попробуй сегодня выйти из этой комнаты, найду и ноги узлом завяжу. Понял? — Безапелляционно сказала она.

Я думал она прибьет, но услышав это, страх отпустил меня.

— Ноги? Ну, да ноги мне нужны. И так коленка стреляла в последнее время.

— Вот и лежи, я потом есть принесу.

— Слушайте, мне платить вот совсем нечем. Ни медяка. А в рабство я не хочу. — Подумал я о другой стороне сложного финансового вопроса. Бесплатным леченьем в средневековье только кладбище занималось, а мне пока туда расхотелось попадать. Я прямо прилив жизни ощущал!

— Да кому ты такой убогий нужен? Лежи и не рыпайся, бери, что дают, и не беги, когда бьют, хуже будет.

— Уговорили. Вы просто добрая душа!

Она вышла и хлопнула дверью так, что с потолка посыпалась пыль… бросили значит. Как собаку паршивую. Я это запомню.

И чем занять себя на целый день в одной комнате без телефона? Разумеется, на помощь приходят рефлексия и прокрастинация. Глупые триггерные вопросы вроде; " Неужели все люди такие твари?" я сразу отбрасывал. Во всех нас живет подлая сущность, тот кто ее не замечает и думает, что в нем просто такого не может быть — один из великих лжецов или глупцов. Чтобы быть человеком эту сущность нужно держать на поводке. А что сделал Хагалбар? Совесть у него взыграла, глядишь, не бухал бы и вовремя прикрыл бы мне спину. Я его ничуть не виню за это, я все сам организовал и участвовал в главных ролях, глупо не понимать рисков в таком деле. Я его люто ненавижу за случившуюся за стеной ситуацию, спасибо за героическое приземление и продление моей жизни, но вот что произошло потом выжгло в моей черепушке незабываемы воспоминания, спасти он меня хотел, ублюдок. Себя бы так берег.