Новый Раскольников

в жёлтом парке — бабье лето,
в синем небе — облака.
банка с пивом, сигарета.
жизнь, как водится, легка.
в хрустале случайной лужи
слепо щурится звезда.
опускается на душу
тень багряного листа.

раз, два, три, четыре, пять —
бог идёт тебя искать.

вдруг меняется картина:
меркнет свет, звенит звонок,
словно некто смотрит в спину,
беспощадный, как клинок.
и за гранью восприятья,
в сизом мареве тоски,
злая осень в пёстром платье
рвёт свои черновики.

кто не спрятался, тому —
посох в руки и суму.

не спасёшь, не отогреешь,
не распутаешь следы.
не заштопаешь, не склеишь —
шов досады, скол беды.
и ложатся тяжким грузом
в душу мёртвые слова.
те, что шепчет то ли муза,
то ли чёрная вдова.

«узорчатая ограда…»

узорчатая ограда,
травы звенят.
скажи в пустоту обрадовано:
хуйня.

весь этот фарс нелепый,
тягостный бред, —
кем это всё востребовано?
мной? — нет!

слёзы, стенанья, трубы,
литавров медь.
чья эта жизнь загубленная?
чья смерть?

правит свой бал эпоха
пафосной лжи.
оставь мертвецам их похороны,
ты — жив.

«я знаю, где ты сидишь…»

я знаю, где ты сидишь,
в каком офисе,
что у тебя с крышей
этой осенью.

какая тебя бездна
зовет дружески,
стремительная, как лестница
в метро калужская.

сорвёшься в неё разом:
опа — ни ног, ни рук.
вот тогда и отпразднуем.
привет доктору.

«понеслось дерьмо по трубам…»

понеслось дерьмо по трубам, дрянь по венам.
станешь безобидным трупом, непременно.

неприметной серой кочкой на кладбище.
будет этот мир, короче, много чище.

а и вправду — что коптить его задаром? —
слушай лучше пенье птичье под кумаром,

от которого уже не отдышаться.
бесконечное кружение — без шансов.

«варварский век…»

варварский век.
каждый второй — шахид.
падаешь в снег,
вроде бы не убит.

вроде бы цел:
ноги, живот, лицо.
что там в конце,
мать твою так, концов

снова: манеж,
комплекс жилой, метро?
где тебя срежет,
кто тебе пустит кровь? —

бравый абрек,
хрупкая гюльчатай?

падаешь в снег,
воздух тугой глотая.

«специалист по точкам и заглавным…»

А. Ефимову, рыболову и комментатору

специалист по точкам и заглавным,
алкаш, трепач.
махни стакан, потом занюхай плавленым,
иди — рыбачь.

мы тоже были рысаками с гонором.
да что там! — есть.
нас не проймёшь занудными прогонами,
стеклом о жесть.

расставь — тире, кавычки, троеточия
на всём пути.
глаголом жги, юродствуй, плачь и протчая.
но — не пизди.

«а не было ни горя, ни печали…»

А грустно было и уныло,

печально, да ведь?

Борис Рыжий