Новый Раскольников

осторожно двери закрывали
скорбно говорили не жилец
о возможных сроках узнавали
скоро ли придёт уже конец
этим принудительным заботам
о формально всё ещё живом
предстоящим бредящим уходом
безнадёжно-раковом больном

третьи сутки не прийти в сознанье
никого из близких не узнать
в этой процедуре умиранья
надо кардинально всё менять
третьи сутки не расстаться с телом
насмерть перепуганной душе
словно суд приговорил к расстрелу
и вот-вот придут идут уже

странно даже жил согласно плану
вырастил построил воспитал
вроде бы трудился неустанно
а вот лёгкой смерти Бог не дал
сумрак в доме пролежни на теле
кто угодно сжальтесь надо мной
всё яснее в изголовье тени
прежде отошедших в мир иной

поздно злиться каяться молиться
в панике молоть полнейший вздор
с Богом что ли отворяй темницу
выводи болезную во двор
залп и стихли тёмные печали
ни погост не важен ни страна
отгорел отмаялся отчалил
мрак и гробовая тишина

«уехать прочь на две недели…»

уехать прочь на две недели
в иные (тёплые) края.
там все при обнажённом теле,
изъянов тела не тая,

собою наводняют пляжи
с рассвета и до темноты.
кусочек крымского пейзажа:
колени, спины, животы.

там целлюлитная красотка
желеобразный бюст несёт
в прохладу вод прибрежных. лодка
рыбачья медленно плывёт

вдоль горизонта. облак тает
в невыносимой синеве,
такого неба не бывает
в санкт-петербурге. там за две

с полтиной гривны минералка
в ближайшей лавке (пиво — три).
там шкуры собственной не жалко —
ну что с того, что обгорит

слегка, зато пройдут: простуда,
ринит, артрит, любовь к хандре.
уехать прочь! свалить, покуда
сезон… жаль, отпуск в декабре.

в метро

паклю выцветших волос
теребит сквозняк ли ветер.
и тебе на этом свете
жить, как будто, довелось.

дом, работа, магазин,
муж, любовник — что в итоге?
смерть маячит на пороге.
опускаешь жалюзи

век устало. строг и прост
макияж, — посмертной маски
прототип. печальной сказки
фабула: роддом — погост.

между ними, вроде, жизнь —
школа, вуз, семья, работа,
дети, внуки… только что-то
не сложилось. не сложилось.

«после соития всякая тварь печальна…»

после соития всякая тварь печальна,
после распития тянет бухнуть ещё.
хочешь, я напою тебя чаем,
поговорю с тобой ни о чём?

радио эльдорадо даёт равеля.
время вот-вот перевалит за пять утра.
кто тут печальней нас? — никого. — трезвее
сколько угодно. чайник вскипел. пора.

«в итоге станет всё как прежде…»