Новый рассвет

Не веря своим ушам, я открыл глаза. Передо мной стоял весело оскалившийся Айвэн. В джинсовом костюме, «казаках» и с небольшим рюкзаком в руках.

– Э… Ты что тут делаешь? —только и смог выдавить я.

– Да ничего. Приглядеть за тобой решил. Мало ли, куда тебя опять понесет. За тобой глаз да глаз нужен. – Наемник рассмеялся.

– Ты что, серьезно со мной? – спросил я, когда он уселся на мое место, передвинув меня к окну.

– Серьезнее некуда. Хочу ту, другую Зону повидать. Ты же именно туда направляешься?

Да. Я направлялся в Чернобыльскую Зону Отчуждения. Софт попросил привезти ему документы, не доверяя Интернету. Зная его собственные возможности, я был вынужден согласиться, что это не простая паранойя. Да и ответы на массу вопросов получить хотелось.

– Так что я решил с тобой двинуть. Интересно же. Да и дома давно не был.

Вот. И он туда же. Наверное, тоска по дому заложена в нас на генетическом уровне. И где бы мы не находились – нас все равно будет тянуть туда, где мы родились и выросли.

Посадка закончилась, на табло мигнула надпись, запрещающая курить во время взлета, самолет тронулся с места, разогнался и оторвался от земли. Я бросил взгляд на удаляющуюся землю Бразилии. Вот и закончился еще один отрезок моей жизни. Самый, пожалуй, насыщенный. Жалею? Нет. Закончился – и хрен с ним.

– Сок, кола, виски, шампанское? – возле нас остановилась стюардесса. Возникла пауза. Наемник повернулся к девушке и хищно осклабился, окинув плотоядным взглядом ее ладную фигурку и заставляя покраснеть.

– Будете что-то пить? – повторила она свой вопрос.

Он с трудом оторвал взгляд от высокой груди, туго натянувшей форменную блузку, улыбнулся во все тридцать два, и вкрадчиво произнес:

– Девушка, водочки нам. Мы домой летим.

Услышав фразу из старого кинофильма, я откинулся на спинку кресла и весело рассмеялся. Да, я определенно рад, что Андрей летит со мной. Уж с кем с кем, а с ним не соскучишься.

Эпилог

Легкие распирало от отсутствия воздуха. Жжение в груди сводило с ума, и с каждой секундой ему все сильнее хотелось, наконец, вдохнуть.

Однако такой возможности не было. Как не было и возможности открыть глаза. Но бывший боксер смирился: он ведь уже умер, а мертвый вполне может обойтись и без воздуха, и без дневного света.

Первые сомнения в своем положении он почувствовал, когда кто-то дотронулся до его плеча. Потом руки пробежались по поясу: они явно искали кобуру.

Кому на том свете может понадобиться оружие? Этого в церкви, на посещении которой настаивала мама, не обсуждали. Или, может быть, он вовсе и не умер?

В его голову, наконец, пришла очевидная мысль.

Да как Шон вообще может умереть? Real niggas don’t die[17].

Негр рванулся и откатился в сторону, освободив, наконец, голову от засыпавшего ее песка. С шумом втянул в себя воздух, слегка закашлявшись, помотал головой и встретился взглядом с тем, кто пытался его обыскать.

Тот самый из «яйцеголовых», что активировал адскую установку, затянувшую в себя бывшего боксера и перекинувшую его куда-то…

С правой стороны от Шона плескались морские волны, ударяясь друг о друга, соединяясь и размыкаясь в какой-то странной борьбе. Слева можно было увидеть уже знакомые холмы, покрытые халупами, с такого расстояния выглядевшими, будто чешуя на спине какого-нибудь диковинного морского зверя.

Видимо, не так уж и далеко его забросило. По крайней мере, это не параллельная вселенная.

В два прыжка догнав попытавшегося убежать ученого, Шон врезал ему по спине так, что того развернуло, и тут же, левой рукой добавил «яйцеголовому» в челюсть, свалив его на песок.

Расстегнул кобуру на поясе, рванул из нее пистолет, направил ученому в лицо.

– Don’t mess with OG from Compton, nigga[18], – произнес он, и с мстительным удовлетворением спустил курок.