Новый рассвет

– Не расслабляться. «Ультиматум» только сошел со стапелей, мы должны вернуться без единой царапинки. – Подумав, она прищурила глаза. – Передайте сообщение по каналу шахтерской гильдии. Следующий болван, который приблизится к нам на километр, будет острижен турболазером.

– Есть, капитан.

Конечно, Слоун тоже еще не доводилось бывать в этой системе: в капитаны ее произвели как раз накануне пробного рейса «Ультиматума». Высокая, мускулистая, темнокожая и черноволосая, она с самого начала демонстрировала отличные результаты и быстро поднималась по карьерной лестнице. Да, на мостике «Ультиматума» она лишь замещала настоящего капитана – того назначили в комиссию по строительству, – но сколько ее коллег в тридцать лет командовали кораблями основного класса? Кто знает. Имперский флот существовал под таким названием менее десятка лет, с тех пор как канцлер Палпатин истребил предателей-джедаев и преобразовал Республику в Галактическую Империю. Слоун знала одно: предстоящие дни покажут, получит она собственный корабль или нет.

Данная система, как ей объяснили на инструктаже, являла собой астрономическую редкость и весьма странную парочку. Горс, который маячил в передних обзорных экранах, оправдывал репутацию одной из самых уродливых планет Галактики. Это был раскаленный комок грязи, одна половина которого испокон веков жарилась в лучах местного светила. Обитаемой была вторая сторона, где царил вечный мрак и где располагался гигантский промышленный город, окруженный сплошными карьерами. Слоун даже представить не могла, каково это – жить в мире, где не бывает рассветов… если вообще можно назвать жизнью существование в бесконечной ночной парилке. Зато справа виднелась настоящая жемчужина – Синда, единственная луна Горса. Будь она чуть крупнее, то проходила бы вместе с Торсом в имперских архивах как двойная планета. Синда лучилась волшебным серебристым светом и была настолько же прекрасна, насколько был уныл ее родитель.

Но Слоун не интересовали ни местные красоты, ни тяготы жизни горсианских неудачников. Она начала отворачиваться от окна:

– Проверьте еще раз, чтобы конвои не заходили в нашу зону безопасности. Затем сообщите графу Видиану, что мы…

– Пора забыть о старых методах, – прорычал густой баритон.

Эти резкие слова заставили всех вздрогнуть; каждый офицер слышал их, но они редко произносились в такой манере. Это было любимое высказывание их знаменитого пассажира, которое во времена Республики часто цитировалось в бизнес-планах, а теперь, когда Видиан перешел на государственную службу, использовалось в рекламе его успешной серии пособий по деловому управлению. Старые республиканские методы ведения бизнеса повсеместно заменялись другими. «Пора забыть о старых методах» – поистине таков был лозунг эпохи.

Но Слоун не очень понимала, к чему он тут.

– Граф Видиан, – начала она, обводя взглядом дверь за дверью в поисках пассажира. – Мы всего лишь организуем охранный периметр. Это стандартная процедура.

Денетриус Видиан вышел из дальнего проема.

– Я же сказал: пора забыть о старых методах, – повторил он, хотя не расслышать в первый раз мог только глухой. – Я слышал, как вы запретили транспортным кораблям приближаться к «Ультиматуму». А эффективнее было бы наоборот – чтобы вы отвели корабль в сторону от их маршрута.

Слоун вскинула голову:

– Имперский флот не уступает дорогу коммерческим судам!

Видиан топнул металлической пяткой:

– Избавьте меня от своей глупой гордыни! Если бы не торилид, который производит эта система, вы бы сейчас капитанствовали на каком-нибудь челноке. Вы тормозите производство. Старый метод не годится!

Слоун нахмурилась: выслушивать отповедь на собственном мостике было жутко неприятно. Нужно было озвучить приказ как ее собственный.

– Этот торилид принадлежит Империи. Не будем им мешать. Чамас, отведите нас на километр от траектории движения конвоев и продолжайте отслеживать все корабли.

– Есть, капитан.

– «Есть» – это правильный ответ, – сказал Видиян Каждый слог звучал четко, с механическими модуляциями и достаточным усилением, чтобы слышно было всем. Но Слоун никак не могла привыкнуть к самому странному обстоятельству, которое она заметила, когда граф ступил на борт: его губы при этом не шевелились. Голос доносился из специального речевого протеза – компьютера с динамиком, встроенного в серебристый воротник, который опоясывал шею Видиана.

Слоун как-то довелось слышать голос Дарта Вейдера – главного посланника Императора; намного более низкий бас темного повелителя, хотя и пропущенный через электронный усилитель, сохранял некоторые следы природного голоса того, кто скрывался под черной маской. Иное дело граф Видиан: по слухам, он выбрал искусственный тембр по результатам опроса, желая иметь самый мотивирующий голос в деловой среде.

И с тех пор, как неделю назад он поселился на ее корабле вместе со своими ассистентами, Видиан не стеснялся разговаривать с той громкостью, с какой считал необходимым. Высказывая свое мнение об «Ультиматуме», об экипаже… и о ней самой.